— Голубой код восемь, — скомандовал он в настенный коммуникатор. Этот пароль означал, что с ним находятся еще восемь врагов из армейских, с которыми надо иметь ухо востро и нежелательно вступать в стычку. Привыкшая ко всему команда уже разбудила артиллеристов, которые, несомненно, успели усесться за портативные терминалы внутреннего боя. В небольшом, но очень гулком чреве космолета бесшумно оживали крупнокалиберные орудия.
— Опять лампа не работает, — с сожалением протянул Антон, входя во мрак открывшегося шлюза. Вдали слабо горело ядовитым зеленым светом.
«Уходя, ухожу! А вот возьму, да и не уйду!»
Похмелье
— Заходите, гости дорогие, — радушно отдал салют мечом из темноты ничем не смутившийся монах. — Всегда приятно познакомиться с новыми лицами перед их смертью!
— С вами говорит полковник имперской спецслужбы! Предлагаю вам сдаться, господин Затворник, — негромко прошипел Рубенок, отпуская капитана вперед и бросая его в спасительную темноту корабля. — Мои рефлексы во многом быстрее, чем ваши! Я убью вас несколькими движениями.
Стигней лишь хмыкнул в ответ, еще раз салютуя мечом.
— Попробуйте захватить меня. Если, конечно, сможете!
— Вперед, — громко скомандовал службист, плавно откатываясь в сторону.
В проход сразу же рванулся солдат с огнеметом, поливая перед собой пламенным облаком.
— За меня, — крикнул монах, отодвигая капитана себе за спину и делая что-то с рукояткой меча.
Хоть и было видно плохо, Антон смог заметить, как лезвие клинка размножилось, разрастаясь, и раскрылось, словно шляпка зонта. Между тонкими металлическими спицами искрилась кипящая кислота. Вот этим самым зонтом Затворник и прикрыл себя с компаньоном. Огонь пробежал верхом, не причиняя вреда, только пластиковые плафоны ламп дневного света малость прокоптились. Невероятно, тонкая стенка из кислоты остановила ревущую струю испепеляющего пламени, как в фильме, или в сказке!
— Теперь, видимо, мой черед, — искусственно, как робот хохотнул Стигней, складывая свое оружие обратно в тонкое лезвие и бросаясь вперед.
Он, кажется, даже не прикоснулся к нападающему, только прыгнул тому за спину, делая короткое режущее движение, затем развернулся, локтем отправляя того на улицу. С истошным криком солдат превратился в огненный комок, из его пробитого наплечного ранца рвалось ревущее пламя.
Умирающий вылетел на трап, отталкивая сослуживцев, затем он взорвался, даже не зацепив закованных в боевую броню полицейских и, уже ошметками, разлетелся вниз.
