Поймав мой взгляд, гадалка тут же ретируется. Я уже выхожу из переулка, когда за спиной громко хлопает закрытая ею дверь.
Теперь, без взгляда, которым Жюль упорно сверлил мою спину, я могу наконец заняться делом. Правильно говорят, что ненужных знаний не бывает. Науку покойного брата Симона, мир праху его, я помню хорошо. Разумеется, срезать кошельки у богатых прохожих — это мелко, много денег так не добудешь. Но сегодня мне, как и всякому новичку, везет, за один проход по ярмарке я добываю сразу три увесистых кошеля. Мир глядит на меня с доброй улыбкой, солнце расстаралось, светит так, словно на дворе лето, ветер ласково ерошит волосы.
Я нагибаюсь, чтобы поднять с мостовой какого-то мальчишку, который буквально кинулся мне в ноги.
— Берегись, дурак, — шепчет пацан. — Они у тебя за спиной.
Не останавливаясь, я иду дальше, оглядываться даже и не думаю, на лице по-прежнему держу безмятежность, а в душе ощущаю глухую досаду и недоумение. Ну отчего так устроена жизнь, что стоит расслабиться, и кто-то тут же старается испортить тебе либо шкуру, либо настроение? Кто и почему решил меня предупредить, разберемся позже. Сейчас мне надо выбрать место для беседы и срочно решить накопившиеся вопросы, не вынося их на всеобщее обсуждение. Пообщаться тет-а-тет, так сказать.
Как только я сворачиваю в тесный темный переулок, пропахший мочой и какой-то тухлятиной, следом за мной туда втягиваются еще трое мужчин.
— Кто тебе разрешил здесь работать? — в лоб спрашивает самый маленький из них, который ничуть не уступает мне ни ростом, ни шириной плеч. В руке «карлика» зажата увесистая дубинка, остальные тускло поблескивают мясницкими ножами.
— А как же хваленое английское гостеприимство? — укоризненно замечаю я, внимательно оглядываясь.
Да, именно такое место я и искал. Вокруг глухие стены, без лестницы не заберешься, а место, где мы сейчас стоим, с улицы не разглядишь. Превосходно.
— Как ты забавно лопочешь, — отмечает верзила, что зашел справа.
— Откуда ты, придурок? — гулким басом ревет левый.
— И почему не заплатил Большому Джону за право потрошить жирных гусей? — хмурит брови «карлик».
— Так вы не полиция, а обычные грабители! — широко улыбаюсь я, чувствуя нешуточное облегчение. — Хотите отнять у меня честно заработанные деньги?
— Он еще и издевается. — Один из верзил с недоумением пялится на меня сверху вниз, второй грознее сопит.
— А потом гильдия должна платить шерифу за работу всяких залетных мерзавцев! — с чувством жалуется им «карлик».
