Иисус стал серьезно задумываться над всем этим. У Него не было никакого личного честолюбия, и Он стремился вести жизнь оккультного аскета. Но и при отсутствии всякого честолюбия мысль об освобождении и возрождении Израиля воспламеняли кровь каждого еврея.
Он всегда сознавал, что Он чем-то отличался от остальных людей, и что Ему предстоял великий жизненный труд, но Он не понимал ни Своих особых свойств, ни особенности предстоящей Ему работы. И неудивительно, что предположения ессеев привели Его к глубоким размышлениям. А потом, чудесное появление голубь и голос, услышанный во время Его крещения, подтвердили, казалось, мысль ессеев. Неужели Он действительно являлся долгожданным освободителем Израиля? Ему надо было узнать это – добиться ответа из самых сокровенных изгибов души. И потому Он удалился в Пустыню, интуитивно сознавая, что там, в одиночестве и безлюдности, Он поведет борьбу и добьется ответа.
Он чувствовал, что наступил важный период Его жизненного труда, что раз навсегда надо было решить вопрос «кто Я?» Потом Он покинул восторженные толпы приверженцев Иоанна и искал уединения в заброшенных местностях Пустыни, чувствуя, что там Он предстанет лицом к лицу перед собственной душой, испросит и получит ответ.
И в самых отдаленных расщелинах в центре пустыни Иисус много дней боролся духовно Сам с Собой, без всякой пищи и без крова. И борьба эта была ужасна – достойна столь великой души. Сначала Ему пришлось одолеть телесные потребности. Говорят, что физическая борьба Его достигла наивысшей точки, когда инстинктивный разум, руководящий физическими действиями, в последний раз резко потребовал своих прав, Он настоятельно, всеми силами добивался хлеба. Он искушал Его сознанием, что Он, в силу Своих оккультных способностей, может превратить даже камни в хлеб и требовал сотворения этого чуда для удовлетворения собственных физических потребностей – действие, осуждаемое всеми истинными оккультистами и мистиками.
«Преврати этот камень в хлеб и поешь» взывал голос обольстителя. Но Иисус не поддавался искушению, хотя Он знал, что сосредоточением мысли Он мог сначала мысленно вообразить себе, что камень превратился в хлеб, а потом силой воли фактически превратить его в хлеб. Чудотворный дар, при помощи которого Он впоследствии превратил воду в вино и накормил массы народа в пустыне хлебом и рыбой, мог тогда принести Ему пользу для личного насыщения, для прекращения поста.
