Курс компасного дела вел С. И. Фролов, бывший контр-адмирал. Он увлекательно читал лекции, не заглядывая ни в какие конспекты, и по памяти диктовал чеканно сформулированные (Чтоб осталось в голове на всю жизнь!) выводы, правила. Блестяще излагая теорию, Фролов был силен и в практике. Вспомнишь, как он учил нас обращению с корабельным магнитным компасом, и возникают перед глазами его руки: жесткие, с короткими толстыми пальцами и твердыми ногтями, огрубевшие и вместе с тем цепкие, ловкие - руки мастерового, а не адмирала. Располагали к нему и его вкусы, привычки. Например, то, что Фролов курил крепкие дешевые папиросы, запах которых никогда не выветривался из его бородки и усов.
Фролов не терпел, чтобы кто-либо отсутствовал на занятии. Причем обнаруживал это мгновенно, не прибегая к списку.
- А где Холостяков? - мог он спросить чуть не с порога.
- На бюро партколлектива, - доложит дежурный (по срочным вопросам случалось заседать и в учебные часы, и многие преподаватели с этим мирились).
- Где именно? - нетерпеливо уточнял Фролов. - В какой комнате?
Он покидал аудиторию и минуту спустя решительно прерывал наше заседание:
- Что тут у вас происходит, меня не касается. Но слушатель Холостяков должен быть на занятии. Без него не начну-с!..
Не выполнить это требование было невозможно. Не могло быть и так, чтобы по его курсу оказались неуспевающие - Фролов умел заставить всех знать его предмет.
Поныне памятны мне также лекции и занятия Н. Н. Матусевича, И. Д. Жонголовича, Я. И. Беляева, А. П. Ющенко. В том, что к преподаванию в нашем карликовом училище привлекались видные моряки-ученые, большая заслуга С. С Рузова, возглавлявшего учебный отдел. Именно он явился фактическим организатором подготовки первых советских гидрографов.
Своеобразным человеком был начальник училища П. Н. Вагнер, недавний царский адмирал. При всей его корректности мы чувствовали, что комсомольцы для него - беспокойное инородное тело, случайно оказавшееся во вверенном ему учебном заведении.
Пятеро комсомольцев нашего курса (двое, оставаясь членами РКСМ, состояли в партии) стали пятеркой верных друзей. Самым начитанным и развитым среди нас был Иосиф Сендик, служивший для остальных непререкаемым авторитетом по множеству вопросов. Серьезностью и обстоятельностью отличался также Карл Вейп, тихий, малоразговорчивый латыш. Михаила Федотова, деревенского парня из-под Новгорода, все мы любили за ласковую душевность, а суматошного Германа Галкина - за неугомонность, живость характера.
