«Кто тут? — спросил он подозрительно, как ночной сторож. — Джулия, ты?»
«Да, милый, я. Что случилось?»
«Ничего особенного. Фигня. Темно. В этом туалете, мать его, нет бумаги. Принеси рулон».
«Подожди…»
Шаги Джулии удалились. Энцо снова уселся на унитаз.
Чтоб тебя тоже пронесло…
Джулия вскоре вернулась:
«Энцо, извини, я забыла купить туалетную бумагу. Ее нет…»
«И что же мне делать?» — проныл он.
«Не беспокойся, я принесла пачку бумаги. Листы формата А4. Это все, что есть. Может, они жестковаты…»
«Дай сюда», — рявкнул он.
Энцо закрыл дверь, чертыхаясь, и подтерся как мог в темноте жесткой, грубой бумагой. Он уже выходил, когда внезапно вспыхнул свет.
«Какого черта… Нет! Не может быть!..» — задохнулся он, закрыв рот рукой.
Джулия принесла его ежегодный отчет, и он вытер им задницу.
40. РОБЕРТА ПАЛЬМЬЕРИ 22:20
Роберта Пальмьери, восседавшая на Давиде Раццини, затвердевшем и неподвижном, была на пороге второго из четырех космических оргазмов. Земного.
Она начала биться как одержимая.
«Да! Да! Да! Молодец! Какой ты молодец!» — заорала Роберта, почувствовав, как оргазм поднимается по ее позвоночнику. Она задвигалась еще сильнее, потом принялась прыгать на бедном Давиде, который все так же идиотски улыбался.
41. ЭНЦО ДИ ДЖИРОЛАМО 22:21
Джулия знает. Все. Она все поняла.
Ясно как день.
Знает, что он крутит с Деборой. Что у него роман с ее лучшей подругой.
Он был в этом уверен.
Он читал это в ее холодных глазах психопатки.
Энцо ди Джироламо сидел за столом и дрожал как осиновый лист. Только что доели жаркое с сильным привкусом полистирола.
Он боялся. Нижняя челюсть едва заметно дрожала, во рту пересохло.
Как она узнала? Я был осторожен. Очень осторожен. Не делал глупостей. Невозможно. Но это так. Она знает. Знает.
Эта способна на все. Распустить руки. Испортить ему жизнь. Разбить его джип.
Две недели назад они вместе ездили за покупками в супермаркет. Джулия попросила в отделе колбас и сыра двести граммов ветчины. Продавец дал ей ветчину в пластиковом контейнере.
Джулия и видеть этого не хотела.
«Я вам уже третий раз говорю: хочу, чтобы ветчину заворачивали в бумагу! А вы мне каждый раз даете этот дурацкий контейнер…»
«Синьора, но контейнер лучше сохраняет запах и свежесть», — вежливо ответил продавец.
«Ерунда. Я всегда ела ветчину, которую заворачивали в бумагу. А теперь мне заявляют, что нужны эти дурацкие контейнеры… Холодильник уже забит ими… Вы это нарочно. Я знаю. Это уже в третий раз. Я все понимала, я до сих пор не сердилась…»
