Снова бег — то внутри двух рядов, то вдоль цепочки обороняющихся. Мёртвое тело здесь — увидеть; расширяющаяся брешь там — вступить в схватку, ободрить своим присутствием.
Вспышка. Алек увидел: шагах в десяти от своих пятеро отбивались от окруживших их Ползунов, явно намеренно отрезавших воинов от основной группы. И не просто отбивались — не подпускали чудовищ к телу на плитах.
"Погибнут и отряд обескровят!"
Ползуны между пятёркой воинов и отрядом перемещались с лёгкостью пушистых шариков в пору тополиного цветения. Когда один из них задом оказался перед Алеком, тот без раздумий пнул в подставленное место и выстрелил из арбалета в дёрнувшуюся к нему рожу. И — бросился к пятерым. Те стояли неколебимо — лучшие рубаки в отряде. Мечи мелькали, вычерчивая невероятные траектории. Один шагнул в сторону — Алек кинулся в брешь, рассчитывая одним прыжком оказаться в кольце пятерых. Рядом свалилось что-то тяжёлое. Алек не успел оглянуться. Рукав пронзили шипы, словно он сдуру приложился к колючкам чертополоха. Локоть обожгло ледяной болью. Падающий меч из правой он подхватил левой, уже стоя среди пятерых. Пальцы, которых он не чувствовал, напрочь отказывались служить. Он не знал, что за яд впрыснули шипы Ползуна, но помнил, что большинство ядов действует слабее, если им не покоряться и двигаться и двигаться, не давая мышцам застыть. Он передал арбалет Керку, сразившему то чудовище, которое только и успело коснуться его ядовитыми шипами, и нагнулся к телу у ног Всадников. Рунни. Оруженосец. Смотрит в пространство. Если смотрит. Из-за этих глаз не уходят воины. Живые же. А взять с собой — никак. Ползуны сомнут оборону мгновенно.
Кое-как действуя одной рукой, Алек поднял Рунни и взвалил его на плечо. Шлёпнулся под ноги Ползун — небольшой совсем, хотел, видимо, исподтишка влезть в оборонное кольцо. Не сомневаясь, Алек ударил железной подошвой сапога в нос, от тяжести на плече, естественно, напирая на каблук. Под сапогом хрустнуло — несколько раз, уходя всё глубже и глубже. Ползун хрюкнул, съёжившись, — и обмяк.
— Пошли! — бросил Алек, не оборачиваясь.
У пятёрки будто сил прибавилось. Ещё бы: и о Рунни не надо думать, и к своим, наконец, можно присоединиться.
Но и Ползуны оживились, видя, что отбитая добыча уходит из-под носа. Смачные шлепки торопливо падающих туш зачастили, словно со второго-третьего этажа замка кто-то выкидывал на дворовые камни тяжёлые пуховые перины.
Десять шагов до отряда. Оттуда помощи ожидать нечего. Самим несладко приходится. Алек помогал Всадникам чем мог: предупреждал о появлении чудовищ ("Справа!.. Впереди!"), сам бил сапогом, если представлялась возможность. Плохо, что, несмотря на все его старания, яд продолжал охватывать его сильное тело ледяным объятием.
