— Ничего, мисс Келлер. Ровным счетом ничего.
— В таком случае не будете ли вы так любезны прекратить смотреть на меня подобным образом? — прошипела она.
— Подобным чему?
— Подобным…
— Подобным тому, как вы играете в дурацкие игры? Дирк Хэммарфилд женат, знаете ли. И я знаю, что даже «перфекционисту» не обязательно тратить такое количество пленки, чтобы сделать достаточно хороших кадров.
— Перво-наперво, — ответила Брин свистящим шепотом, радуясь, что он не видел ее с чемпионом по гольфу, — если Дирк Хэммарфилд женат, это само по себе просто замечательно. Во-вторых, все, что я пыталась сделать, — это убедиться, что вам понравится…
— Да к черту все! — прервал он ее нетерпеливо.
— Я…
— Вы трусиха, Брин. Самого худшего сорта. Вы боитесь меня, и вместо того, чтобы честно признаться себе в причинах, начинаете нападать. Не беспокойтесь. И не считайте, что из-за меня вы должны изображать дурочку с другими мужчинами. У нас с вами чисто деловые отношения. Вам даже не надо печатать эти чертовы снимки. Просто отдайте мне пробные отпечатки и негативы, и я сам сделаю остальное. И не беспокойтесь о чеках на оплату. Все будет в порядке.
— А я и не…
— Беспокоились о гонораре? Но не стоило. Я все понимаю.
— Да ничего вы не понимаете, бесчувственный ублюдок!
Зачем, ох, ну зачем она позволила ему спровоцировать себя? Не потому ли, что видела отблески злости в его глазах, даже когда его голос был таким ровным и размеренным? Или из-за того, что она не могла спокойно смотреть на его шею, такую великолепно бронзовую, на которой сильно билась жилка?
Он встал, не удостоив вниманием еду, которую поставили перед ним, и ответил ей только коротким кивком.
— Думаю, ребята, Брин сочла нужным взять небольшой творческий отпуск. Индивидуальные крупняшки она может в любой момент сделать в помещении. У меня еще дела сегодня. Вы меня извините, надеюсь? Увидимся сегодня вечером на репетиции.
Он двинулся на выход, остающиеся дружно произнесли «пока!» и помахали ему вслед на прощание.
Брин проглотила комок, застрявший у нее в горле, потом все-таки встала и пошла за ним.
— Ли!
Он чуть задержался, обернувшись к ней.
— Извините меня.
— Вы меня тоже.
Но это не было извинением, отнюдь. Это было чем-то вроде констатации факта. И опять он был раздражен.
— Черт с вами! Вы даже представить себе не можете, что это такое… полностью отвечать за других.
— Вот уж в чем вы неправы, Брин, так в этом, — ответил он устало. — Мне приходится… ладно, не важно. Вот почему я на самом деле никогда не давил на вас. Не могу же я осчастливить вас насильно… Это должно быть целиком вашим решением…
