– Значит, завтра собираемся у Стефана. В обычное время.
– Знаете, генерал-лейтенант, со стороны можно подумать, что вы стараетесь вовсю, чтобы бывшему президенту вынесли оправдательный приговор.
– Господин прокурор! – Глава Народных сил безопасности был в изумлении.
– Ну конечно. Вы всегда появляетесь, когда я готовлюсь к очередному перекрестному допросу.
– Я приду попозже.
– Нет-нет. Итак, рассказывайте, что у вас на этот раз.
– Записи, касающиеся центрального политического руководства за годы с тысяча девятьсот семидесятого по тысяча девятьсот семьдесят пятый.
– Я и не знал, что таковые существуют.
– В течение этого периода наблюдались негативные явления… Нет, вернее будет сказать, что негативные явления наблюдались в первой половине этого периода и были связаны с действиями и амбициями министра культуры.
Солинский позволил себе улыбнуться. Быстро же этот солдат превратился в бюрократа.
– Органы безопасности не одобряли некоторые симфонии Прокофьева?
– Не совсем так; но раз уж вы заговорили о музыке, да, действительно, программы Второго международного конгресса джаза были подвергнуты строгой критике.
– А я считал, что партия положительно относилась к джазу, это ведь подлинный голос угнетенного народа, терзаемого международным капиталом.
– Верно. И об этом неоднократно упоминалось. Но поскольку один из угнетенных исполнителей оказался редкостным индивидуалистом, да к тому же министр культуры слишком уж заботилась о его благосостоянии, то можно сказать, что делу социализма это приносило явный вред.
– Понятно! – Пожалуй, за этими закругленными формулировками все же скрывалось некое рудиментарное чувство юмора. – Ну и что дальше?
– А дальше то, что личные амбиции министра культуры были сочтены опасными и антисоциалистическими. Ее пристрастие к импортным продуктам и товарам было признано декадентским и противоречащим духу социализма.
– И пристрастия к импортным музыкантам?
– И это тоже. И честолюбивые замыслы самого Президента относительно своей дочери, согласно предварительным заметкам к заключительному докладу, который пока еще не обнародован, также были признаны наносящими вред государству.
– В самом деле? – Это уже интересно. К Уголовному делу номер один все это имеет мало отношения, однако очень интересно. – Вы имеете в виду, что она была убита по распоряжению Отдела внутренней безопасности?
– Нет.
– Какая жалость.
– У меня нет никаких доказательств.
– Но допустим, вы обнаружите такие доказательства.
