Охотник посмотрел на меня и честно открыл рот, чтобы что-то ответить, но тут в дверь постучали.
— Войдите! — разрешили мы в три голоса.
В дверном проеме нарисовался хозяин трактира. Увидев нашу компанию, он смутился:
— Простите, если помешал, но мне сказали, что кто-то из вас может помочь разрешить одну проблему…
Посмотрев друг на друга, мы синхронно, но непонимающе кивнули. Трактирщик расценил это как сигнал к дальнейшим действиям и, присев на кровать, принялся выкладывать подробности.
Как оказалось, в кладовую с припасами повадился захаживать какой-то мелкий пакостник. Никто из ночных сторожей не смог рассмотреть безобразника, но по утрам неизменно находили надкусанные продукты и рассыпанные мешки с крупами и зерном. При этом сторожа клялись и божились, что ни на секунду не смыкали глаз. Вначале хозяин не верил словам, но в прошлую ночь решил все проверить самостоятельно. Припасы, к его великому сожалению, постигла та же участь. Теперь, в полном отчаянии, он просил помощи у постояльцев, поскольку ему стало известно, что один из нас охотник за нечистью.
Выслушав жалобную исповедь, я немедленно скосила глаза на Сурана, прекрасно понимая, что в эту ночь придется поработать именно ему, поскольку я, хоть и определила с середины рассказа, о ком может идти речь, была всего лишь нечистью, а не охотником на нее. Хозяин, правильно истолковав мой взгляд, тут же обратил все свое внимание на моего собеседника и в итоге, обо всем договорившись, покинул нашу комнату в прекрасном расположении духа.
— Похоже, что помогать мне ты не намерена, а значит, просить тебя об услуге бесполезно? — лукаво посмотрел на меня охотник.
Ехидненько улыбнувшись, я кивнула и тем самым развеяла его последние иллюзии, если таковые вообще существовали:
— Наконец покажешь себя в благом деле, а то за время общения со мной ты наверняка все навыки растерял.
— Язва! — улыбнулся он в ответ.
— Зато очаровательная. Только с твоим ненормальным вкусом этого не понять, — не осталась я в долгу.
— Милые бранятся — феромоны кружатся! — звонко припечатала Клякса и, взлетев с кровати, исчезла в раскрытом окне. Мы пораженно умолкли, глядя ей вслед.
Весь день я, словно привязанная, провела в зале трактира, слушая песни менестреля, который, казалось, мог петь бесконечно, были бы слушатели. А слушатели, которых оказалось настолько много, что они едва поместились в трактире, с жадностью ловили каждое его слово, к счастью, полностью забыв обо мне. Этот певец умел и рассмешить, и довести до слез. Единственное, что меня несколько смущало, это отсутствие в трактире женщин, не считая меня и Джаны. Понятно, что подобное заведение не пристало посещать приличным дамам, но ради такого певца можно было бы сделать исключение. К тому же в зале не было даже привычной девушки-разносчицы, и все заказы посетителям трактирщик разносил самостоятельно.
