— Я с преступниками на сделки не иду! — стукнул ладонью по столу Бурякин. — Потом, откуда ты знаешь, может быть, мне захочется весь клад забрать? Хотя я не очень-то верю в такие кладоискательские заморочки.
— Вы, Юрий Михайлович, — человек чести, — уверенно возразил Кудрявцев. — Во всяком случае, я вас именно таким помню. И подозреваю, что вы всегда нам с братом сочувствовали, ведь мы были правы на сто двадцать процентов, когда отказались исполнять роль оккупантов. Я помню также, что офицерский суд чести над нами устроил майор Деев. Мы в то время называли его за глаза Лиходеевым. Но если по старой памяти вы ещё верите моему слову и решите рискнуть, то на сей раз у вас имеется в запасе ночь для принятия окончательного решения. Утром можем поехать на то место, где спрятаны ценности. Я честно покажу место потому, что до сих пор вам верю. А вы можете устроить мне побег или ещё что-нибудь придумать. Идёт?
Бывший офицер погранотряда говорил с такой уверенностью в своей правоте, что это чувство непроизвольно передалось и хозяину кабинета. С другой стороны, много ведь было случаев, когда здесь, в горах, находили какие-то заначки из драгоценных камней. Недаром в этих местах до сих пор сохранились шахты, где добывались полудрагоценные и драгоценные камни. И вся горная «промышленность» была прикрыта только из-за близости границы. Но, может быть, скоро шахты снова откроются и всё вернётся на круги своя.
— Ладно, — кивнул полковник. — До утра время есть. Возможно, ты и прав, ведь такой случай выпадает нечасто.
— Нечасто, — согласился Кудрявцев. — Точнее, раз в жизни. И если человек отворачивается от подачки, то сама судьба навсегда отворачивается от него, не принявшего дар.
Беглеца увели, а Юрий Михайлович провёл бессонную ночь, уничтожая растворимый кофе и закусывая его сигаретами. Но к утру твёрдое решение уже было принято, а когда Бурякин что-либо решал, то редко менял сложившееся мнение. Чтобы его разубедить, требовалось немало усилий и убедительных доказательств. Сейчас же полковника никто от избранного пути не отговаривал и не доказывал, что рискуют только дураки, а умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт. Ну и пусть обходят, на то они и умные.
После подъёма и утреннего развода полковник приказал привести заключённого и подогнать к подъезду армейский газик. В это же время в кабинет заглянул замполит Деев. Он, видимо, с утра собирался проехать на машине с нарядом вдоль пограничного участка, но отложил ежедневную утреннюю проверку границы из-за просьбы командира пограничного отряда заглянуть после развода к нему в кабинет.
