Марика захлопала в ладоши, а Лео рассмеялся по поводу ее энтузиазма насчет хороших длинных членов.
Я знала, что они ожидают от меня страшного в своих подробностях рассказа о том, как я избавила этого несчастного малыша от его девственного несчастья, но нет, я вынуждена была признаться: все, что я делала для него (а он получил самую лучшую оральную помощь, которую человеческое существо может вытерпеть без опускания в первые секунды), ему не помогло.
– Член вставал и становился твердым, а когда доходило до дела, он сникал, несмотря на все, что я с ним вытворяла, – сказала я своим друзьям. – Бедняжка не мог удержать его стоячим, даже если бы его жизнь зависела от этого.
– Я рад, что твоя жизнь не зависела от этого, – пошутил Лео.
– Помолчи, Лео, – сказала Марика, горя нетерпением услышать кульминацию моей истории. – Дай Ксавьере досказать, что же все-таки произошло.
– Ничего не произошло, – сказала я.
– Бу-у-у-у-у, – прогудел Лео.
– Нет, в самом деле… – настаивала Марика.
– Ничего не случилось, – сказала я ей, – в этом-то вся и штука. Бедняжка хотел поиметь меня, и временами его пенис выглядел вполне жаждущим, но где-то между головкой его члена и его головой нарушилась коммуникация.
– Ну и что ты в конце концов сделала? – спросила Марика, все еще ожидая счастливого завершения этой истории.
– Я отослала его домой, – ответила я, – со строгими инструкциями не возбуждаться, оставить в покое свой член (за исключением мочеиспускания) на две недели минимум. Для него обязательны постные воскресенья, понедельники и вторники, и если он хоть раз вытащит своего поросенка, то пусть не трудится даже подходить ко мне. Я не захочу его видеть. Я не намерена соревноваться с его любимой подружкой – пятерней.
– Не могу поверить, что парень удержался после десяти лет приятного злоупотребления самим собой, – сказал Лео с долей иронии.
– Перестань перебивать Ксавьеру, – попросила Марика, – я хочу дослушать историю до конца.
– Я тоже, – сказал Лео. – Мне она нравится, я могу переложить ее на музыку, она уже имеет хороший бит.
Мы все рассмеялись. Это, была весьма забавная идея.
– Ну и вот, – сказала я, – почти с точностью до минуты прошли две недели и зазвонил телефон. Это был он.
– Хэлло, Ксавьера, это Ролло. Помнишь меня? – спросил он.
– Конечно, помню. Как ты себя чувствуешь?
– Могу ли я приехать завтра в два часа дня?
– Это зависит от тебя, – сказала я улыбаясь. – Ты выполнял мои инструкции?
– Клянусь, да. Я даже пытался не трогать его, когда мочился, – проговорил он, стараясь сохранить в голосе дружелюбие и небрежность.
