Селестина | страница 19
КАЛИСТО. Что же, почтенная матушка?
СЕЛЕСТИНА. Шнурок, которым она всегда опоясывается.
КАЛИСТО. И что же она?
СЕЛЕСТИНА. С тебя приходится.
КАЛИСТО. О, бери этот дом и всё, что в нём есть!
СЕЛЕСТИНА. За плащ, который ты подаришь старухе, она вручит тебе шнурок Мелибеи.
КАЛИСТО. Беги, зови портного! Пусть он тотчас же скроит плащ и юбку!
ПАРМЕНО. Старуха является, нагруженная враньем, как пчела медом, и получает все, что хочет, а я ходи оборванцем!
КАЛИСТО. Нечего сказать, охотно ты пошел, дьявол! Мои слуги всезнайки, ворчуны, враги моего счастья. Что, дурень? Что ты бормочешь, завистник? Иди живо, куда я тебя посылаю! Будет и для тебя платье из этого сукна.
ПАРМЕНО. Да я только сказал, что уже слишком поздно звать портного.
КАЛИСТО. Сеньора, Бога ради, потерпи — за мной не пропадет. Будь добра, покажи мне сей священный шнурок, который удостоился опоясать ее тело.
СЕЛЕСТИНА. Возьми шнурок, и, если я не умру, я вручу тебе и его хозяйку. Женщина женщину всегда перехитрит.
КАЛИСТО. О шнурок, шнурок!
СЕЛЕСТИНА. Перестань бредить, сеньор, от твоих разговоров я устала, а шнурок перетерся.
СЕМПРОНИО. Сеньор, ты так забавляешься со шнурком, что тебе теперь и Мелибеи не надо.
КАЛИСТО. Что ты говоришь, болван?
СЕМПРОНИО. Не в одном только шнурке, сеньор, твое лекарство!
КАЛИСТО. А молитва?
СЕЛЕСТИНА. Молитву она не дала.
КАЛИСТО. Почему?
СЕЛЕСТИНА. Не успела. Но я завтра вернусь за ней. Посуди сам, сеньор, достаточно ли для первого свидания. Отпусти меня, уж слишком поздно. Дай сюда шнурок, он мне нужен.
КАЛИСТО. Желал бы я провести эту долгую и темную ночь со шнурком! Пармено, проводи эту сеньору до дому, и да пребудут с ней радость и веселье, как со мной печаль и одиночество! А ты, Семпронио, приготовь мне постель! Я хочу увидеть скорее свою Мелибею во сне! Я мелибеянин!
СЕЛЕСТИНА. Оставайся, сеньор, с Богом!
Калисто тут же кинулся, счастливый, в постель. Семпронио поправил ему подушки, укрыл одеялом.
А Пармено и Селестина вывалились из дома, сели у порога. Смеются, радуются, руки потирают. Селестина дух не может перевести — такая удача!
СЕЛЕСТИНА. Ведь это я из жалости, видя тебя оборванным, попросила плащ у Калисто. Не плащ мне понадобился, а тебе платье, раз в дом придет портной. Сын мой! Я могу назвать тебя сыном, так долго я тебя воспитывала.
ПАРМЕНО. Я помолюсь Богу о моем отце, оставившем мне покровительницу, и о моей матери, препоручившей меня такой женщине.
СЕЛЕСТИНА. Не поминай о ней, сынок, Бога ради, слезы вот-вот брызнут.