МЕЛИБЕЯ. Ты так убеждаешь в своей невиновности, что я, пожалуй, поверю. Если всё это ради доброго дела, прими мое прощение. Ибо исцелять страждущих и больных — дело святое и угодное Богу.
СЕЛЕСТИНА. Да еще такого больного! Ангел небесный! Недуг свалил его, он стонет не переставая. Восемь дней, сеньора. Одно утешение ему — гитара, и играет он такие жалобные песни.
МЕЛИБЕЯ. Я дам мой шнурок. Но молитву я не успею переписать до прихода матери, и ты приди за нею завтра потихоньку, если шнурок не поможет.
ЛУКРЕСИЯ (в сторону). Пожалуй, Мелибея даст еще и не то, о чем говорит.
МЕЛИБЕЯ. Что ты сказала, Лукресия?
ЛУКРЕСИЯ. Сеньора, я сказала, что хватит беседовать, час поздний.
СЕЛЕСТИНА. Доченька Лукресия! Придешь ко мне, я тебе дам такой состав, от которого волосы твои станут светлее золота. И еще дам тебе кое-какие порошки от дурного запаха изо рта, их никто, кроме меня, не умеет изготовлять. У тебя изо рта ведь немного пахнет, а для женщины нет хуже!
ЛУКРЕСИЯ. Дай тебе Бог хорошую старость! Мне это нужнее, чем хлеб.
МЕЛИБЕЯ. Что ты говоришь, матушка?
СЕЛЕСТИНА. Сеньора, мы тут условились кое о чем. Теперь я расстаюсь с тобою, чтоб идти к нему, с твоего разрешения.
МЕЛИБЕЯ. Иди с Богом!
Схватила Селестина священный шнурок, давай им размахивать от радости, даже в глаз Лукресии попала. Потом обмотала шнурок вокруг себя и бежать, ничего не помня. Хохочет, смеётся Селестина, бежит и ветер в её юбки дует, будто парус у неё юбка, будто корабль по морю плывёт. Бормочет «корабль» чего-то, руками машет. Как хорошо — вышло, получила, что хотела!
СЕЛЕСТИНА. О, дьявол, которого я заклинала! Как верно исполнил ты все, о чем я просила! Ну, старая Селестина, весело тебе? Ох, проклятые длинные юбки! Вы мешаете мне поскорее добраться! Ах ты, шнурок, шнурок!
Навстречу Селестине бежит Семпронио — и что они в Испании так всё время торопятся куда-то? Столкнулись, упали в пыль, сидят.
Идем! Быстро придем к Калисто, и услышишь чудеса!
СЕМПРОНИО. Ты обещала затянуть дело, а сама мчишься, сломя голову!
Бегут к дому Калисто, торопятся, на ходу говорят, потом вдруг останавливаются. Семпронио что-то палкой на пыли чертит, Селестина ногой его чертежи зачёркивает, встаёт на карячки, что-то своё пальцем рисует, и говорят, говорят, руками машут…
СЕЛЕСТИНА. Внезапная радость вызывает волнение, а волнение не дает размышлять! Хорошие вести к большой награде! Молчи, дай старухе делать дело. Скорее! Хозяин твой, наверно, сходит с ума!
