Он ускорил шаг.
Она — нет.
Никакой пощады.
Он не мог быть таким жестким с ней, не важно какое жульничество она замышляет. Он замедлил шаг.
— Ну же. — сказал он мрачно, тотчас же пожалев о том, что тащит ее за собой.
— Н-не могу.
— Что ты имеешь ввиду, говоря, что не можешь? — Он резко потянул ее за руку. — Пойдем.
— Н-не могу. Не буду.
— Ты хочешь, чтобы я сдался. Отпустил тебя, чтобы ты могла слинять. Забудь об этом. Я не поддаюсь на подобные уловки.
Она упала. Без преувеличения.
Фактически сложилась. Только так он мог описать это.
Эта женщина заслуживала Оскара. Эмми. Золотой Глобус. Он никогда толком не разбирался в этих вещах.
— Ты чего-то заслуживаешь. Я просто не знаю чего конкретно.
Она лежала у его ног.
— Избиения? — пробормотала она в землю. — Изнасилования? Как насчет изнасилования?
— О чем ты говоришь?
Может ее послали шантажировать его? Некоторые люди считали, что он купается в деньгах. Разумеется, он когда-то их загребал, но большую часть оставил матери Рика.
— Я никогда не причинял боль женщине. — признал он неохотно, раздраженный тем, что она вытянула у него это признание первой важности. Разве можно напугать женщину, чтобы она заговорила, если ты признался, что не тронешь ее?
— Даже такой занозе как ты. А теперь вставай.
— Н-не могу.
— Ты выводишь меня из себя. Ты, действительно, выводишь меня из себя.
Она обвила руки вокруг его ноги и прислонила лицо к голой коленке.
— Не кричи на меня. — Слова были произнесены тихим, печальным шепотом. — у меня раскалывается голова.
So much for being tough. Его решимость рухнула.
Играла она или нет, но она тронула его. Он мог даже убить пару драконов для нее. Или выпить касторового масла. Черт, моторного масла.
— Ну же, родная.
Не в его привычках было бросаться словами, но ласковое слово уже слетело с его языка, словно он произносил подобное постоянно.
— Ну же. — перед этим он подхватил ее под руки. Сейчас он взял одну ее руку, затем другую.
Липкая.
Ладонь ее правой руки была липкой.
Кровь.
Она не претворялась. Она поранилась. И она запугивал ее. Боже.
Он наклонился и поднял ее на руки. ‹…› Затем широкими шагами направился к дому.
На кухне он сманеврировал в сторону, толкнув локтем выключатель на стене, свет полностью осветил ее лицо.
На ее блузке была кровь.
Он опустил ее на пол. Она истекала кровью? Он провел пальцами по ее лбу, ее шее. Он поднял глаза и увидел, что она смотрит на него.
Огромные, темные глаза на мертвенно-бледном лице.
— Мы собираемся заняться этим?
