— Какая же ты красавица, королева моя…
И вновь рухнул на нее всей блаженной тяжестью своего тела, а она извивалась и стонала, не в силах пережить восторг и удовольствие, которое доставляло ей каждое прикосновение этих рук, этих губ, этой кожи… Она запустила пальцы в густые волосы Кирилла, и он отозвался коротким смешком и тихим довольным мурлыканьем.
Он шептал ей на ухо, как она прекрасна, как она желанна для него и как он любит ее, и Ольга с безумной улыбкой и закрытыми глазами внимала этой сладкой лжи и верила ей, верила, потому что это было невыносимо прекрасно — чувствовать себя самой красивой и желанной рядом с лучшим мужчиной на свете.
А потом его пальцы мягко и настойчиво скользнули вглубь ее тела, и она вновь изогнулась в сладкой муке, а еще через миг, показавшийся ей вечностью, Кирилл легкими движениями этих своих умелых и чутких пальцев вознес ее на такие вершины блаженства, что она забыла обо всем на свете, и лишь невысокий потолок каюты отразил счастливый крик бедной, глупой, одинокой девочки Ольги, познавшей в эти дни счастье быть с мужчиной, которого любишь и хочешь…
Потом она лежала, приходя в себя, на широкой груди Кирилла и завороженно слушала, как бьются в унисон их сердца, постепенно успокаиваясь. Когда сознание почти вернулось к Ольге, она посмотрела на своего мужчину и увидела, что его возбуждение все еще не прошло и столь же велико. Немного подумав, она решилась и осторожно коснулась рукой его бедра, но Кирилл поспешно отпрянул и перехватил ее руку, а затем поднес ее пальцы к губам, медленно, едва прикасаясь губами, поцеловал каждый и усмехнулся своей чарующей улыбкой.
— Нет, сладкая королева, не делай этого!
— Но почему? Почему я не могу доставить тебе то же удовольствие, которое ты доставил мне?
— Потому что сегодняшняя ночь — твоя, ночь твоей радости, твоего наслаждения. Ночь Твоего Блаженства. Я хочу, чтобы ты запомнила ее.
Когда рассвет только тронул серенькое небо и далекий лес на горизонте, а свежий воздух заметно потеплел, они проснулись ненадолго. Лишь для того, чтобы снова любить друг друга. Теперь — медленно, осторожно, не спеша и не изматывая, смакуя вкус поцелуев и никуда не хоронясь.
Как ни странно, и теперь они достигли пика блаженства одновременно, и он длился дольше и ярче предыдущего. А потом Ольга опять заснула, и во сне ей приснилось, что Кирилл Сергеевич признается ей в вечной любви и увольняется со своей странной работы, чтобы поселиться вместе с ней, Ольгой. Навсегда.
