Ольга немедленно разозлилась и уже набрала воздуха в грудь, чтобы разразиться возмущенной тирадой, но в этот момент сильные руки просто приподняли ее над полом — и Кирилл, прижимая ее груди, продолжил танец, как ни в чем не бывало.
— Немедленно поставь меня на место, ты…
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, Лелечка моя драгоценная!
— Ты тоже, но я не хочу…
— Мало ли, чего ты не хочешь.
— Ты ведешь себя так, как будто мы действительно женаты…
— Мы почти женаты.
— Да-а? И это говорит тот, кто очень скоро распрощается со мной, получив гонорар?
— Ты понятия не имеешь, мадам Ланская, чего мне это будет стоить. Но ведь это именно то, что ты хотела… Разве не так?
— Да, я именно этого и хотела!
— Вот-вот. А я оказался дураком. Полным идиотом.
— Не люблю идиотов. Когда мы разводимся?
— Никогда! Мы еще не поженились.
Он поставил ее на пол и заглянул в глаза. Ольга немедленно ощутила уже знакомую слабость в коленях.
— Я уже скучаю по тебе, Лелька…
— Я тебе не верю!
— А я тебе докажу!
Поцелуй был долгим, ужасно долгим, но Ольга не замечала времени. Все ее чувства расплавились в горниле страсти и так и не утоленной нежности, мир вокруг расплылся и превратился в ничто, в розовый туман… Остались только жадные губы да сильные руки, обнимающие ее так трепетно, словно она — хрупкая фея.
Она с трудом заставила себя отстраниться.
— Ты думаешь, этого достаточно, чтобы заставить меня поверить в твою сказочку?
— Леля, я очень изменился. Эти семь дней изменили меня. Я думал… все это время я думал о тебе, и вот теперь я знаю…
— Да? И что же?
— Я знаю, когда я влюбился в тебя.
— Что… Что ты сказал, Кирилл Сергеевич?
— Я влюбился в тебя в тот самый миг, когда увидел впервые… Ты была такая миленькая: лохматая, помятая и беззащитная…
— Кирилл, знаешь…
— Что, драгоценная?
— Ничего. Чихать я хотела на твои подначки. Я просто хочу услышать еще раз — что ты сделал, когда увидел меня впервые?
— Влюбился.
— Громче.
— Я влюбился в тебя!
— Еще громче.
— Я! В тебя!! Влюбился!!!
Ольга удовлетворенно кивнула. Это прозвучало очень громко. Тем более что вокруг почему-то царила полная тишина. Даже музыка куда-то подевалась. Но Ольге некогда было выяснять, в чем там дело…
Теперь они целовались еще дольше, и Ольга больше не сдерживала себя, совершенно забыв, что они здесь не одни. Прервало их тактичное покашливание Романоида.
— Прошу прощения…
— О господи, Ромка…
— Лелечка, не смущайся. По-моему, нет ничего такого в том, что ты целуешься со мной, своим будущим мужем. Не так ли, Роман Ефремыч?
