Она открыла дверь и буркнула, не поднимая глаз:
— Вам кого?
— Судя по всему… тебя, любимая.
Тут случилась первая странность. При звуке этого голоса — классический баритон, бархатные обертона, хрипотца, легкая ирония в интонациях — Ольгу качнуло, словно на лодке, и она вынуждена была ухватиться за дверь. Этому голосу, вернее, его обладателю следовало отдаться немедленно, с удовольствием и желательно — на всю жизнь.
Все эти соображения промелькнули в бедной головушке Ольги Ланской с космической скоростью, после чего она подняла глаза и…
Солнце одело фигуру стоявшего в дверях мужчины золотым ореолом, но не превратило в безликий темный силуэт. Перед Ольгой стоял корсар, кондотьер, крестоносец, предводитель команчей, герой всех на свете сказок — и это самое малое, что можно было о нем сказать.
Рост — метр девяносто, не меньше. В плечах широк, в талии узок, ноги длинные, атлетические, джинсы вполне позволяют оценить это. Кипенно-белая рубашка расстегнута до середины мощной груди, и видно, что кожа у корсара смуглая, гладкая, а посередине вьются черные завитки волос. У Петечки грудь была безволосая и слегка… впалая, вдруг вспомнила Ольга, едва удерживаясь от желания провести рукой по этим жестким на вид завиткам!
Мощная шея увенчана горделиво посаженной головой. Волосы острижены очень коротко сзади и чуть длиннее спереди, ему это идет, потому что волосы хороши, густые, вьющиеся, иссиня-черные.
Густые темные брови вразлет, и внешние края заметно изломаны, как у Мефистофеля, Нос прямой, крупный, но не массивный, просто очень такой… мужской. Скулы высокие, кожа лица тоже смуглая и чистая, а на впалых щеках заметна синеватая тень, как у всех, даже столь идеально выбритых, брюнетов. Рот насмешливый, чувственный, прекрасно очерченные губы изогнуты в вечной ухмылке, и подбородок в самый раз, уверенный, но не тяжелый.
И самое страшное — глаза.
Она только в Южной Африке видела настоящие синие сапфиры. Идеально прозрачные, густого синего оттенка камни буквально горели, словно подсвеченные изнутри. Такой синевы больше нет нигде — ни в небе, ни в море, ни среди цветов. Только сапфир знает, какой бывает настоящая синева. Говорят, такого цвета были глаза Афины-Паллады… И потому очень немногие могли выдержать ее взгляд.
Взгляда этих синих глаз Ольга не могла ни выдержать, ни избежать. Сапфиры на смуглом лице горели насмешливо, понимающе — и успокаивающе.
Чары развеялись, потому что незнакомец ехидно поинтересовался:
