Было трудно думать о чем-либо, кроме предстоящей ночи, хотя она и старалась. Одна ее часть была наполнена ожиданием, которого она никогда не знала раньше, сердце у нее билось неровно, дыхание замирало при воспоминаниях об их недавних поцелуях и объятиях. Но каждый раз, когда она взглядывала на высокого мужчину рядом с собой, ее охватывала тревога.
Она не знала, каковы намерения Энтони: залечить старые раны, избавиться от воспоминаний о ней или же положить начало каким-то новым отношениям между ними?
Стефани никогда особо не ценила Льюиса или брак с ним, развод принес ей боль только в том плане, что она поняла, какой дурой была, согласившись выйти за него замуж. Но ей никогда не удастся сказать Энтони «прощай» так же безболезненно, как Харди, она хорошо это знала.
— Устала? — спросил Энтони.
Она взглянула на него и, заметив заботу в его глазах, немедленно забыла то, о чем думала.
— Не гляди на меня так, — прошептал он. — Мы на людях.
Это оказалось до нелепости трудно. Теперь он держал ее за руку. Ей нравилось это.
— Я не устала, — наконец выдавила Стефани.
Он глубоко вздохнул, с видимым усилием оторвал от нее свой взгляд и сказал:
— Вечереет. Я знаю хороший ресторан рядом с гостиницей. Почему бы нам не перекусить там?
Еще недавно его почти бесстрастный голос заставил бы ее поверить в его безразличие, непроницаемость красивого лица заставила бы нервничать. Теперь она понимала, что то, что она видела и слышала, было проявлением контроля над эмоциями, которые обуревали его.
Каким любовником он будет? Нежным? Грубым и настойчивым? Порывистым или медлительным? Внимательным или эгоистичным? Она знала, что он должен был быть искусным в любви. С тех пор как он повзрослел, женщины гонялись за ним, и последние десять лет в свете циркулировало множество историй о прекрасных дамах, которые устремлялись за ним в разные уголки мира.
Стефани внезапно возненавидела всех этих женщин. Возникшее чувство было таким сильным и примитивным, так жгло ее изнутри, что она едва могла это выносить. Ревность. То, что она испытывала, было ревностью к каждой женщине, которую он держал в своих объятиях.
Он, должно быть, почувствовал напряжение в ее взгляде, потому что голос его изменился, и он прошептал:
— Стефани, что с тобой?
Она тряхнула головой, отгоняя мысли.
— Все прекрасно. Давай поужинаем.
Ужин был замечательный, хотя прошел в молчании. Затем они покинули ресторан и так же молча дошли до гостиницы. В холле Энтони остановился и вручил ей ключ.
