Ранним утром резкое дребезжание старой оконной рамы сорвало Погодина с койки. Откинув белую занавеску, он увидел у окна проводника служебно-розыскной собаки старшину Кучерова. В открытую форточку влетело страшное слово:
— Убийство!
— Где?
— В Косых Бродах.
Через три минуты Погодин выскочил на улицу, торопливо натягивая пиджак на широкие плечи. Дверца крытого железом кузова синей машины, подпоясанной красной лентой, была приоткрыта, и Погодин легко вскочил в машину. Сверху, из-под матового стеклянного кругляшка, струился мутноватый свет крохотной лампочки. У ног Кучерова возилась крупная овчарка.
— Эксперт-криминалист в кабине, — сообщил Кучеров. — Можно ехать.
Погодин нажал белую кнопку — сигнал водителю. Мотор взвыл, машина вздрогнула, покатилась по асфальту, набирая скорость, веером распуская сизый хвост.
— Кого убили? Мужчину, женщину? — поинтересовался Погодин, нервно разминая папиросу, не замечая, как мелкий табак сыплется на пол тонкой ниткой, к носкам черных, запыленных туфель с порванными, но аккуратно связанными шнурками.
— Мужика, — сонно ответил Кучеров, не расположенный к разговору.
— На улице? В доме?
— Труп в сенках. На шее резаная рана.
— Личность неизвестна?
— Какой-то Дымов.
— Дымов? — почти выкрикнул Погодин, подброшенный вверх на ухабе. — Это точно?
— Фамилия броская. Не забылась.
— Молодой, пожилой?
— Не знаю.
— Зовут? Как зовут? Не Санька?
— Не знаю. Все данные у эксперта, он записывал у дежурного по управлению.
Обнаружив, что половина табака высыпалась из папиросы, Погодин достал новую, раскурил, сделал две глубоких затяжки, резко, толчками, выдохнул дым, замолчал, уронив хмурый взгляд на овчарку, спокойно лежавшую у ног.
На Погодина нахлынули невеселые думы. Ему чудилось, что погиб именно Санька Дымов, тот честный и открытый парень, чье не по годам серьезное лицо запомнилось надолго. Погодин отгонял мысль об убийстве Саньки на почве мести, зная, что не только в кражах, но и в других, более тяжких преступлениях преступников уличают свидетели, и фактов мести за это в практике не бывает. Ведь преступники не столь уж тупоумны, чтобы не понимать всех последствий за покушение на тех, кто помог установить истину по уголовному делу. У Саньки, конечно, могла возникнуть ссора с пьяным отцом. Но неужели у родного отца, какой бы он ни был, поднимется рука с ножом? Жаль Саньку...
А машина неслась по свободной дороге. В кабине на пружинистом сиденье покачивался полусонный эксперт.
