— Да уж сделай одолжение, — кокетливо промурлыкала Вера. — Терпеть не могу, когда ты хмуришься.
— Как ты себя чувствуешь?
Он мог бы и не спрашивать. Если женщина с шестимесячной беременностью сияет всем своим свежим личиком и носит сногсшибательные наряды, она не может чувствовать себя плохо.
— Прекрасно! Правда, вчера вечером мне стало немножко нехорошо, и я так испугалась. Если бы у меня был твой домашний телефон, я бы тебе обязательно позвонила, честное слово! Так страшно было! Но все быстро прошло.
— А что именно тебя напугало? — заботливо спросил он. — Тошнота, головокружение? Может быть, боли?
— Нет, ничего не болело. Просто... Ну не знаю. Нехорошо. И страшно. Может быть, ты все-таки дашь мне свой домашний телефон, а? А то мало ли что, а ты врач, к кому мне еще бежать в первую очередь, если не к тебе.
— Верочка, милая, — терпеливо сказал он, — я ведь уже объяснял тебе...
— Ну да, конечно, жена ревнивая и все такое. Слышала. У меня муж, между прочим, тоже не ангел и не дурачок, но когда речь идет о ребенке, тем более о нашем с тобой ребенке, можно же чем-то поступиться. Ты не находишь?
— Нет, дорогая моя, не нахожу, — ответил он более жестко. — У меня маленькие дети, ты прекрасно знала об этом. Я не могу рисковать.
— Но и у нас с тобой будет маленький ребенок. Чем твои дети лучше нашего ребенка?
— Они не лучше, — ответил он уже мягче. — Но если моя жена узнает о нас с тобой, она немедленно подаст на развод, и дети будут расти без отца. А твой ребенок родится в законном браке, и у него будет отец, который никогда не узнает, что растит не своего малыша. Наш с тобой ребенок не будет ничем обделен, если все останется как есть. И мои дети не будут обделены. Если же мы с тобой расторгнем свои браки и поженимся, то наш ребенок будет расти в полной семье, а мои дети — нет. И теперь я тебя спрошу: чем мои дети хуже нашего с тобой малыша? Почему я должен ими жертвовать?
— Ну извини, — она уселась к нему на колени и ласково потерлась носом о его шею. — Не сердись. Я правда очень испугалась. Не сердишься?
Он поцеловал ее в щеку, потом в лоб.
— Не сержусь. Пойдем посмотрим, как там наш малыш. В лаборатории Вера привычно разделась и вошла в кабину установки. Она проделывала это столько раз, что уже без команд и подсказок знала, что нужно делать, как стоять, как ложиться и как дышать.
— Ела сегодня что-нибудь? — спросил он на всякий случай, опуская между собой и установкой защитный экран.
