Летающая Варя. Что сказать вам, Хармс, случай ваш крайне сложный и пока совершенно необъяснимый, хотя и много лучше, чем у Маркова.
Хармс (уныло). Что с ним опять?
Летающая Варя. Когда я подлетала к вашему дому, он со всех ног мчался по направлению к Таврическому Саду.
Хармс. Ох, Марков, Марков! Сколько лет и всё одно и то же; бедный он, этот Марков, но что я могу поделать. Теперь всё бесполезно.
Летающая Варя. Да вот, Марков… А кстати, Хармс, обратили ли вы внимание, что варенье из баночки не заканчивается. Знаете почему? Догадываетесь? Ну конечно, вы ведь вообще догадливы: правильно, что-то из этих двух субстанций обладает волшебными свойствами — или баночка, или само варенье. Не спрашивайте меня, я сама не знаю, честное слово… Поставьте, пожалуйста, ещё кипяточку. Керосин-то у вас есть ещё? У меня с собой запас.
Хармс. Вы уж извините, Летающая Варя, проблем с водой я не имею, а вот керосин, в самом деле. В общем, придётся пользоваться вашим запасом.
Летающая Варя. Ах, Хармс, прекратите эти глупости! Возьмите в сумочке такой синенький пузырёк. Да, этот! Хармс. Так здесь совсем на дне.
Летающая Варя. Заливайте в свой примус сколько нужно; этот сосуд из того же волшебного разряда. А может быть, сам керосин, не берусь опять же утверждать это. Одним словом, лейте и давайте говорить дальше.
После этих слов что-то происходит с помещением, в котором пьют чай наши герои; оно превращается в нечто совершенно непонятное, необычное, необыкновенное.
Хармс.
Одной рукой ваш керосин я в примус наливаю,
Мозгами же ваш разговор внимаю,
Глазами все эмоции читаю—
Я вашего рассказа ожидаю.
Летающая Варя.
Проказник май нарушил мой покой,
Покрыл меня листвой зелёной, ветками, корой,
Заставил крону подставлять под ветер…
А я весенних сквозняков боюсь, как ничего другого в этом свете.
Хармс.
Я помню вас, Варвара, вы были липой нежной,
Я встретил вас зимой, завьюженной и снежной.
К вам подбирался с топором старик Мазай —
Из вас хотел он строить баню и сарай.
Но случай нам помог, и шестеро бесстрашных храбрецов: Окнов,
Козлов, Стрючков, Широков, Каблуков и Мотыльков —
Вступили в бой с Мазаем, в страшный зимний бой,
И двое (Широков, Каблуков) уж не вернулися домой,
А остальные четверо смогли злодея отогнать,
Злодея краснорожего, беззубого прогнать,
И отстоять тебя, и не отдать тебя врагу!
Как вспомню случай тот, так слёзы градом… не могу.
Летающая Варя.
Я тоже помню случай этот, но не так подробно,
Была я в зимней тяжкой спячке до весны,
