— Минус пятнадцать, — думаю я. Трусы красные.
— Папа, а что значит — один, девять, восемь, шесть, год?
— Что? А! Это год сейчас такой — одна тысяча девятьсот восемьдесят шестой.
— Одна тысяча? Это же очень много?
— Да, сын. А где ты видел такую надпись?
— На фотографии, на стене в коридоре, где кремль нарисован. А почему там цифры есть чёрные и красные?
— Это календарь. Цифрами обозначаются дни. Чёрные цифры — обычные дни, будни. Сегодня вот, например, какой день? — задал он вопрос и сам же на него ответил. — Третье Декабря! Цифра три в Декабре — чёрная. Праздничные же дни выделяются красными цифрами. Какие праздники ты знаешь?
— Новый Год.
— А когда у нас Новый Год?
— Первого Января.
— Правильно. Так вот, цифра один в Январе — красная, потому что это праздничный день. Ну? Понял?
— Да. А что такое календарь?
— Календарь это и есть все эти цифры, которые обозначают дни. Люди смотрят на него и узнают, какой сегодня день, месяц или число.
— Число?
— Ну, да. Третье Декабря или первое Января? А может быть восьмое Марта? А день, какой? Пятница? Суббота? Воскресенье?
— Понедельник.
— Правильно! Умница! Вот видишь, какой ты у меня молодец. Ну, а теперь будем фотографироваться?
— Да! — весело вскрикиваю я, забывая напрочь, обо всех этих числах, красных и чёрных днях.
Санки останавливаются ровно там, где кончается снег. Отец ссаживает меня и ставит на тёплую рыхлую землю.
— Видишь этот незакрытый канализационный люк? Я хочу сфотографировать тебя рядом с ним.
— Вижу уж, только вот зачем здесь фотографироваться? — думаю я, наблюдая за клубнями пара, вырывающимися из уличного колодца наружу.
— Встань-ка вот тут, — говорит мне отец.
Он держит меня за плечо и как будто бы даже пытается качнуть, точно я предмет, и проверяют устойчивость моего положения.
— Вот так. А теперь я отойду немного, чтобы сделать снимок, а ты ни шагу с этого места! Понял? — спрашивает он, но почему-то серьёзным тоном.
Такое происходит впервые. Обычно, когда мы фотографируемся, он весел.
— Ага, — произносит отец, не дождавшись ответа. Теперь он смотрит на меня через объектив фотокамеры.
— Попробуй, чуть-чуть нагнуться в сторону люка. Только очень-очень осторожно, медленно! Вот так. А теперь посмотри внутрь. Ага. Замечательно.
Разглядеть мне удаётся не многое — лестница на бетонной стене, ржавые вентиля и трубы, на дне колодца вижу лужу.
— Ой, папа, здесь котёнок.
— Что? Какой котёнок? Стой! Не подходи к люку! Ты что не слышал, что я тебе говорил.
