– Я подумаю, что можно сделать в этом направлении. Наша идея может воплотиться в жизнь.
– Конечно. Если мой муж умрет.
Рашид ухмыльнулся:
– Мне нужно лишь твое согласие.
– А вот его ты не получишь, Рашид. Илья будет жить до тех пор, пока я не найду его последнее завещание. В нем сказано совершенно определенно: галерея переходит по наследству городу. Мы оба останемся с носом, если завещание сработает. Найти его непросто, Илья даже своему адвокату не доверяет. Так что придется повременить и пока выполнять прежние договоренности. Во вторник ты сдаешь картины в галерею и забираешь свой залог. Наберись терпения.
После ухода Юлии Мамедов задумался. Он догадывался, где Баскаков хранит свое завещание, знал о маленьком сейфе в хранилище, куда отвозил деньги. Именно в этот сейф Илья Данилыч положил документы и расписки. Но туда невозможно подобраться. Стоп! А как же сыщик Геннадий? Тот тип, с которым он встречался. Ведь он хотел заменить настоящие деньги фальшивыми, а потом устроить пожар, значит, он знает, как попасть в хранилище.
Мамедов вызвал Эдди Нечаева. Тот появился через пять минут с листком бумаги в руках и тут же воскликнул:
– Новое письмо от шантажиста!
Мамедов не сразу понял, о ком идет речь.
– От кого?
– От того самого, который требует бриллианты за картины. Мы же дали объявление в газету, как он просил.
– Читай.
Нечаев уткнулся в лист бумаги:
– «Если вы согласны, то ищите камешки. Обмен произведем на улице, при всем честном народе. Если вы захотите устроить мне ловушку, то картин вам не видать. Перед обменом я должен увидеть бриллианты. Как? Скажу потом. Получите камешки – дайте то же объявление в газету».
Мамедов старался сосредоточиться. У него голова шла кругом от череды событий, к которым он не был готов.
– Еще раз.
Нечаев прочитал письмо второй раз.
– Он не боится, что его письма можно отследить? – спросил хозяин.
– Я подключил лучших специалистов к розыску компьютера, с которого они идут. Мы его вычислим.
– Ты веришь, Эдди, что картины у него?
– Думаю, да. Чтобы убедиться, можем потребовать описания задней стороны холста. У нас есть особые приметы полотен, о которых никто не знает, кроме Баскакова. Юлия передала нам копию реестров, по ним братья Леблан определили подлинность полотен. Вор может их описать, если картины в его руках.
– Это верно. Продолжай поддерживать с ним связь, мы не должны упускать парня из виду.
– Если ты хочешь идти на обмен, то вор прав. Где ты возьмешь такое количество бриллиантов?
