Через несколько часов звонок с работы: «Приезжай, у нас ЧП». Он матерится, но кое-как просыпается и приезжает. Гидрометцентр стоит на ушах. Внезапно в Чите и области произошло резкое потепление – вместо обычных минус тридцати пяти градусов стоит жара в плюс тридцать пять. Подтаивают вечные ледники, городу грозит затопление, реки выходят из берегов, тепловые удары у людей, взрываются котельные, которые не успели отключить; в тундре и иже с ней тайге все животные, ополоумев от жары, начинают брачный сезон, никого не предупредив. Тайга гребётся как заведённая, люди стонут. Создан штаб оперативного реагирования, вылетели на всякий случай спасатели МЧС, но неизвестно зачем – разве что позагорать за казённый счёт.
Об этом трубят все новости. Выпуски начинаются с «читинского катаклизма». Политики заверяют, что причинами пусть занимаются учёные, а они уж постараются сохранить в тайге урожай кедровых орешков. Учёные выступают по телевизору и выдвигают различные научные теории, одна другой краше. Причём эти теории, при всей их стройности, не объясняют одного – какого хрена и откуда зимой в Забайкалье жара. Находится умник, который потрясает в эфире замызганной брошюркой и кричит, что ещё в 1973 году он предсказывал наличие в этом месте разлома земной коры, поднятия лавы и возникновения вулкана, по сравнению с которым Везувий – забавная пукалка для прикуривания.
Три Попокатепетля под Читой – кричит он – а власти ничего не делают! А если оно проснётся окончательно, Читу можно с карт вычёркивать – чуть ли не до Хабаровска лава доползёт. На страх китайцам. Телеведущие и общественность ползают у него в ногах и молят объяснить, достает свой главный козырь, как в Чите наступает полночь, день заканчивается и температура возвращается к среднестатистическим облегчительным –35 градусам. Общий вздох. Пророку дают по морде прямо в студии, а зрители с той же целью встречают его у выхода с телецентра.
Обратно же льдом разрывает трубы в тех котельных, где только что поменяли трубы, разорванные паром. Животные в тайге примерзают друг к другу гениталиями, жалобно мычат и воют, и, мысленно сетуя на блядскую погоду – лучше бы на Аляску мигрировали, – вылезают попарно к людям. Нате, отмораживайте. Подключается Гринпис, работает две недели круглосуточно, приезжает Брижит Бардо и лично, дыханием, отогревает две пары примёрзших друг к другу кроликов. На третьей паре она заболевает бронхитом и уезжает домой счастливая и в слезах. Половину отогретых ей кроликов тут же употребляют в жаркое спасатели МЧС, окончательно охреневшие от своей работы – кроме плавок, полотенца и крема от загара у них с собой из одежды только противогаз и гидравлические ножницы, которые они используют как пресс для жарки кроликов табака.
