И в школе ещё он астрономией увлёкся. Может, потому, что от звёзд никогда никаких насмешек не слышал. А они, когда Костя линзами поблёскивая, на них глядел, в ответ ему тоже вроде как блестели. Да и потом – далеко они. И от такой вот их далёкости было ему покойно и безопасно.
Ну поступил в институт соответствующий, закончил его с грехом пополам. Он всё больше практическими потому что занятиями увлекался и из обсерватории институтской буквально не вылезал, пока его не предупредили как следует, что вылетит он на улицу из института, если теорию не сдаст. Ну выучил, сдал – делов-то.
А в армию не брали его, потому что с таким зрением он не то что врага, своего-то не сразу разглядит. Уж на что в военкомате врачи злобные сидели – только перед ним паренька под Благовещенск с позвоночником нехорошим отправили, в стройбат, – а при виде костиных линз толстенных и у них дрогнуло. Не взяли. Иди, гуляй пока. Если враг нападёт и всех, кроме тебя, перебьёт, вот тогда мы тебя призовём. Будешь тогда захватчиков диоптриями двузначными смешить.
Закончил институт. Распределили его. И попал он в небольшую лабораторию при НИИ каком-то. Квартиру лет через пятнадцать получил, маленькую, двухкомнатную, в Черёмушках. Работал много. И на Памир как-то ездил, и в Крым – в разные большие телескопы смотреть. С Памира лучше звёзды видно. Потому что высоко и вообще почти что заграница.
Труды научные писал, правда небольшие. Как раз на кандидатскую хватило трудов. Что-то там про сверхплотную материю где-то. Такую теорию вывел, что, мол, ещё б немного – и она б куда более сверхплотной стала. Ан нет, не удалось. Во Вселенной потому что тоже всё как-то наперекосяк. Всё как у нас, у детей её сукиных.
Ну вот. Кандидатскую, стало быть, защитил. Вот жениться не женился он только. В институте мог, да пропустил время. Его, в общем, звёзды вполне устраивали в смысле компании. Да и, прямо скажем, на него девки-то не липли. Конечно, хорошо, что человек вежливый, обходительный, но прямо знаете, девки, тряпка какая-то! Я его в общагу приглашаю в субботу вечером – заходи, мол, чайку попить, подружка как раз уехала к родителям, в понедельник только вернётся – а он не приходит. Ну фильтрует вообще всё. Вообще ничего не понимает. Господи, ну откуда он взялся такой, а? Да ну его, девки, может он вообще какой-то дебил. Или не стоит у него, даром что вокруг телескопы фаллические.
Вот и жил так. А потом – после института – когда уж там? Да и среди коллег-астрономов женщин не очень много. Коллектив у них, кстати, был маленький: несколько человек в лаборатории – и все мужики. И общались они как-то не очень часто: так, конечно, дни рождения там или праздники ещё какие, но не более. Поэтому и друзей у него толком не было. Школьных позабыл, дворовых знать не хотел, институтские разбрелись все куда-то. Нет-нет в журнале астрономическом специальном фамилия встретится знакомая под статьёй – вот тебе и всё общение. Да ну и ладно.
