Когда же в ярко освещенной передней предки нас рассмотрели, шум значительно усилился.
– Ты меня в гроб вгонишь! – выпуская изо рта густые клубы табачного дыма и одновременно ероша нервными движениями короткие темные волосы, кричала Юлия Павловна на Жанну.
– Федор, это невыносимо! – заглушая ее, орала моя родительница.
– Совсем распустился! – вторил ей предок.
И только Макси-Коту, как всегда, повезло. Его родителей тут не было. Поэтому на него никто не орал. Может быть, именно поэтому он первым нашелся и начал объяснять ситуацию.
– Конечно, нехорошо вышло, – дипломатично изрек он. – И очень жаль, что вы так волновались. Не могли же мы бросить Пирса в беде!
– А что с Пирсом? – опустила голову Юлия Павловна.
– Теперь уже ничего, – быстро проговорил Макси-Кот. – Но могло кончиться очень плохо.
– Почему? – воскликнула Юлия Павловна и уронила на ковер сигарету. – Ой, извините! – Она резко нагнулась за сигаретой, и у нее мигом слетели с носа очки.
Когда и то и другое было подобрано, расспросы продолжились. Впрочем, мы уже выиграли время и, почувствовав себя гораздо уверенней, рассказали, дополняя друг друга, как, ловя удравшего Пирса, попали на стройку и там свалились в котлован.
– Какой ужас! – заломила руки Юлия Павловна.
– А позвольте узнать, каким образом вы попали на стройку? – строго осведомился мой отец. – Там ведь сплошной забор и запертые ворота.
– Да в заборе дырка, – не стал скрывать Макси-Кот.
– Безобразие! – закричала моя родительница. – Надо позвонить и сказать, чтобы забили.
– А как вы из котлована выбрались? – поинтересовался отец.
– По лесенке, – пояснил Кот. – Там стояла.
– Небось не вы первые свалились. Вот лесенку там и поставили, – как в воду глядел мой предок.
– Ах, Юрий Федорович, как вы можете так говорить? – в ужасе всплеснула руками Юлия Павловна и несколько раз подряд чихнула.
– А что я такого сказал? – растерялся отец. – Ладно, вернулись, и слава богу. А теперь быстро снимайте с себя всю эту грязь! И чтобы больше на эту стройку ни ногой.
Я начал снимать шапку и вдруг почувствовал, что она почему-то прилипла к волосам на затылке. Дернув ее, я вскрикнул от боли. Мать заорала:
– Федя! Что у тебя с головой?
Проведя рукой по затылку, я нащупал большую шишку и корку запекшейся крови.
– Федя! Быстро в ванную! – продолжала вопить моя родительница. – Тебе не больно?
– Нет, – поторопился заверить я. – Да и не было больно. Видишь, я только сейчас заметил. А когда упал, ничего не почувствовал. Видно, обо что-то ударился и поцарапался.
