Впрочем, Макси-Кот уже, в свою очередь, оценил серьезность ситуации.
– Ну что, Фома, будем врать тете Рите? – с озадаченным видом осведомился он.
Я задумался. После встречи с таинственным существом на холме котелок у меня варил плохо. Кот тоже идеями не фонтанировал.
– Можно, наверное, сказать, что мы свалились в овраг, – предложил он.
– Замечательно, Максик, – ответила Жанна. – Только где, интересно, ты видел тут овраг?
– По-моему, важно не что я видел, а что сказать, – возразил Кот.
– Сказать ты, конечно, можешь все, что угодно, но предки-то Федины знают, что здесь нет никакого оврага.
– Проблема, – сник Макси-Кот.
– Нет проблем, я придумала, – повеселел вдруг голос у Жанны. – Как известно, самая лучшая ложь – это полуправда. Скажем, что Пирс от нас во время прогулки удрал и поймали мы его только на стройплощадке, а там в темноте свалились и еле выбрались.
– Очень хорошо, – одобрил Макс.
Я тоже надеялся, что моя родительница сочтет подобную версию вполне убедительной. Конечно, нам с Максом все равно вломят, что ночью поперлись на стройплощадку, но хоть предлог благородный.
– А до завтра Маргарита Владиславовна успокоится, – словно прочла мои мысли Жанна. – Вы же с Максиком целы.
– Да вроде бы, – кивнул Кот и перевел разговор на самое главное: – А что все-таки это было?
– Во всяком случае, не Волобуй, – откликнулся я.
– Ты, Федя, так уверен? – внимательно посмотрела на меня Жанна. – А вдруг он нарочно вместе с кем-нибудь еще это подстроил?
– Слишком ты хорошо о нем думаешь, – сомневался я. – Пойми, это же почти то же самое, что целый спектакль поставить. Толян на такое вряд ли способен.
– Да и откуда он мог знать, что нам взбредет в голову ночью на стройплощадку идти? – привел еще один контрдовод Макси-Кот.
– Все равно, – стояла на своем Жанна. – Проверить не мешает. Вот сейчас вернетесь домой и позвоните ему.
– Так он тебе и признается, – сказал я.
– Там видно будет, – откликнулась Жанна. – Но позвонить обязательно надо. Ладно. Пошли. А то мы, пожалуй, даже по нашей версии долговато гуляем.
Она глянула на часы, и у нее вырвался стон:
– Кошмар! Без двадцати одиннадцать?
– Ка-ак? – И мы во весь дух понеслись к дому.
Ничего себе, вышли собачку прогулять! Да они там, наверное, уже на ушах стоят. И Юлия Павловна у себя в квартире – тоже. А у нее еще температура.
Ошибся я только в одном. Наши предки стояли на ушах не по отдельности, а вместе. Оказалось, моя родительница, начав волноваться, успела сбегать к Тарасевичам, где до полусмерти перепугала Жаннину мать, которая после этого уже не могла нервничать одна и переместилась со всеми своими тревогами к нам. Поэтому, едва позвонив в дверь, мы удостоились весьма торжественной встречи.
