Немало было споров о том, как назвать книгу. Человек, собравший воедино все записи, — а теперь я знаю, что его зовут Роберто Абруцци, — называет это историей. На одном листке, который, видимо, можно считать титульным, значилось:
ТАЙНА САНТА-ВИТТОРИИ
(Летопись подлинных событий)
Некоторые из наиболее значительных событий оказались подлинными. Действительно, существует такой городок — Санта-Виттория, и то главное, вокруг чего разворачивается сюжет — тайна этого города, — вошло в историю.
Некоторые люди, действующие в книге, еще живы и продолжают растить виноград на склоне горы, к которой прилепился городок. Однако другие никогда не существовали, в том числе и кое-кто из тех, что обрисованы в положительном свете. Немало говорится в рукописи о зеленом огне, который горит на Народной площади в память о мученике Баббалуче, но огня такого нет. А когда начинаешь сомневаться, да был ли вообще такой каменщик по имени Баббалуче, то вдруг обнаруживаешь его имя, вырезанное на стене в каменоломне, где, судя по рассказам, он отдал свою жизнь.
Но установить истину так сложно из-за своеобразия самой Санта-Виттории. Это вовсе не город, как его здесь называют, а просто итальянское горное селение, гроздь домиков, что видишь с любой шоссейной дороги, скопление серых и белых кубиков, прижавшихся к склону горы, словно овцы, которые боятся свалиться в пропасть и тем не менее иной раз туда сваливаются. До иных таких селений и не доберешься — разве что на муле, или пешком, или на военном «джипе», — городки эти одиноко стоят в горах, отрезанные от всего мира, как острова в море.
Их обитатели не привыкли общаться с пришлыми людьми и не знают, как себя с ними вести. Они не враждебны, но подозрительны и боятся чужих. Издавна известно, что поговоришь вот так с чужеземцем — и дело кончается бедой или приходится раскошеливаться, поэтому жизнь научила их не говорить чужеземцам правды. Они не солгут, но по своей воле никогда правды не скажут. Есть люди в Санта-Виттории, которые способны отрицать, что в городе существует фонтан, даже если в эту минуту он журчит у них за спиной.
К тому же, если вы хотите войти в доверие к местным жителям, ни в коем случае не обращайтесь к ним по-итальянски. Это язык, на котором говорят в Риме, и, следовательно, язык налогового сборщика, обмана и беды.
А Италия для уроженца горного селения — это где-то очень далеко, и Милан для него менее понятен и более призрачен, чем Америка. Его Италия — это стены его городка и поля вокруг, а Рим — главная площадь. Он предан самому себе и своей семье, в крайнем случае может быть предан своей улице или даже своей части- города. Во времена тяжких испытаний, какие, например, выпали на долю Санта-Виттории, когда на карту были поставлены и жизнь и достояние всех ее жителей, люди могли быть преданы даже городу в целом. Но и только. Ну что, скажем, значит для Санта-Виттории Сардиния? Граница преданности ее жителей проходит по последним виноградникам у подножия горы.
