Огромное искушение стояло за сказанным, и в глубине кратера появилась влекущая к себе золотая лава, манящая божественная жизнь. Золото от золота, казавшееся мне тем светом, что по преданиям иногда является далеким кораблям из верхних пещер Афона. Мне казалось, что это тот священный экстаз, в котором пересекали все преграды и Плотин, и аль-Халадж, и ученики Бодхисаттвы.
Но вовремя мне вспомнилось Сердце Твое, Господи, и то, что
ты возлюбил ограниченность Своих творений и сошел в нашу земную долину, чтобы пребыть среди нас до конца мира, чтобы предостерегать нас от искушений духа и от презрения к даже малейшему из малых. И когда я взглянул на Тебя и увидел, как Ты, усталый, сидишь у источника блудницы, как Ты пылью и слюной мажешь глаза слепорожденному, я начал подозревать, что все эти «просветленные» в пережитом ими экстазе сталкивались лишь с замаскированным призраком своей тщетной духовной жажды. И так же должны были ошибаться и те, кто пытались миновать Твою человеческую природу, пытались оставить ее позади, чтобы войти в якобы более глубокую «безосновность» (Ungrund) Отца.
Если еще точнее — каждый путь оказывался ложным, если этот путь не был Тобою. С дороги сбивались все те, кто не знал Тебя, и никто не знал Тебя, если не был в Тебе. Ни разу мне не удавалось пройти по дороге от себя самого к Тебе, если эта дорога не была заранее пройдена в Тебе.
Но Ты Сам, Господи, как может быть так, что Ты — это Путь? Ты никак не похож на человеческие пути. Ни одно из слов Твоих не может служить надежным указателем, ведущим к следующему, — подобно тому, как путевые столбы указывают и расстояние, и единственно возможное направление. Каждое направление есть приговор и расправа, каждое изложение есть низложение, каждое указание — отказ. Путь, который есть Ты, — а Ты есть Путь, — должен выбивать у нас твердую почву под ногами, каждый наш шаг вперед сразу же отбрасывает нас назад — на еще большее расстояние нашего ничтожества — и тут же отводит нас в сторону, чтобы, стоя в пыли на коленях, мы пропустили Того Единственного, Кто может пройти этой дорогой — Царя славы. Мы должны творить дела и расти вместе с ними, но, возрастая, мы становимся меньше и при взгляде на Тебя забываем о своих делах. Наша справедливость должна превзойти справедливость книжников и фарисеев, но мы должны быть меньше и беспомощнее, чем вот этот ребенок. Мы должны собирать себе сокровище в небе — в надежных закромах, где их не съест ни ржавчина, ни моль, но мы должны быть беднее бедных, быть нищими духом, которые
