— Еще противитесь хранителям Гошты? — увещевающе произнес старик.
— Не смешите меня, отец Узиил. Кому я противлюсь? Пьяным, зажравшимся духовникам, которых ненавидит народ? Нет такого дела, которым бы не занимались ваши братья с целью обогащения. Они становятся адвокатами, обвинителями и истцами, отправляют купеческие караваны не только по стране, но и на другие материки. Они имеют двух, а иногда и более жен, и все женщины живут одновременно в их домах, похожих на небольшие дворцы. Они самостоятельно устанавливают пошлины, а иногда их слуги грабят на дороге всех, кто отказывается платить установленные ими подати. Они закрывают кладбища и отказываются погребать умерших, если считают, что прихожане обделяют церковь седьминами. Они готовы медяки у калеки отобрать — ничем не брезгуют. Повторюсь: они делают все, чтобы нажиться. Кроме одного. Они не проповедуют и не живут в повиновении Эль-Элиону. В этом причина духовного упадка, который постиг страну. В Святой церкви не будет подобного. Мы отберем средства у недостойных и раздадим их обездоленным. Кто как не вы подскажете остальным, кто из, так называемых, Мудрых недостоин не только носить это звание, но и вообще жить на этой земле. Мы будем судить их по закону, чтобы справедливость восторжествовала. Но такие люди, как вы, отец, нужны нам. Кто как не вы должен вести людей к духовным высотам. Поможете ли вы мне в этом нелегком деле? Пойдете ли рядом со мной?
— Итак, я стану главным в стране после вас? Значит, вы упорствуете в этой ереси, мой король, и хотите быть главой церкви?
— Да, отец. И это не ересь. Кто еще проследит за тем, чтобы Святая церковь не пошла по тому же пути, что и церковь Хранителей Гошты? Если я буду обладать не только светской, но и духовной властью, эта задача будет мне по силам.
— Но если вы, мой король, имеете такую прекрасную цель, то не стоит ли начать духовное возрождение с себя? Вернуть законную жену и дочь…
— Я, безусловно, верну Мирелу ко двору, если она исполнит мою волю и примет помазание от Святой церкви. Что же касается Езеты… Мое сердце уже три дня скорбит о ее гибели. Она была достойной королевой. Жаль, что я так поздно осознал непоправимую ошибку, которую совершил.
— Не кощунствуйте, — голос старика приобрел твердость. — Эль-Элион слышит ваши слова.
— Прискорбно, отец, что вы не верите в мою искренность. Я надеялся, что вы как никто другой поддержите кающегося грешника.
— Я готов поддержать кающегося. Если вижу его искренность, — и пока Манчелу не возмутился, завершил. — То, что вы хотите сделать, противно Богу. Для того чтобы наказать нерадивых священников не надо уничтожать церковь Хранителей Гошты. Достаточно…
