— Я уже давно подумывал, что надо окончательно уничтожить церковь Хранителей Гошты, ставшей кандалами на моих ногах. Вы сделали интересные и своевременные предложения. Святая церковь должна стать моим оплотом в битве с разжиревшими духовниками и магами, в битве с дворянчиками, оспаривающими мое право приказывать им. И вы правы, для этой цели нужна жесткая структура и дисциплина. Итак, продолжайте свое дело, а я пока подготовлю соответствующий указ. Единственное условие, — Манчелу бросил быстрый взгляд на неподвижно застывшую фигуру в сером балахоне, — без моего согласия, никто не войдет в коллегию Пресветлых. Напишите список, кого вы желаете там видеть, я внесу туда правки, а потом мы придадим законность некоторым перемещениям.
Загфуран покинул столовую со смешанным чувством. Он вроде бы победил. И в то же время проиграл. Потому что если король будет контролировать состав коллегии, церковь не станет альтернативной силой в государстве, но лишь еще одной опорой трона. По крайней мере, Манчелу хочет сделать все, для того чтобы так было. "Посмотрим, кто кого. Главное, чтобы в коллегию вошел Сусий".
Манчелу с удивительной энергией принялся воплощать идеи Загфурана в жизнь. После обеда он подписал указ, а еще через час его отправили священникам Святой церкви и знатным аристократам страны. Но и на этом его величество не остановился. Манчелу пригласил Загфурана, чтобы он стал свидетелем беседы с отцом Узиилом. Духовник приехал с просьбой принцессы повидаться с умирающей матерью. Загфуран тогда подивился наивности престарелого священника. Король, не сомневаясь ни мгновения, отправил старика в темницу. Туда они направились для разговора.
Престарелый священник сидел на куче соломы в темной камере. Услышав скрип открывающихся дверей, он даже не поднял головы.
— Добрый вечер, отец Узиил, — Манчелу проявил избыток вежливости.
— Добрый вечер, сын мой, — священник явно иронизировал.
— Как вы себя чувствуете? — король сделал вид, что не заметил колкости, а может, решил ответить такой же саркастической вежливостью.
— Прекрасно! — заверил его духовник. — У меня есть крыша и постель. Меня кормят раз в день. Чего еще мне желать?
— Может быть, свободы?
— Я всегда свободен, ибо человек не может сковать мой дух. Но если, сын мой, вы отпустите меня к королеве Езете, я буду рад еще послужить моему государю и моей стране.
— Да, я имел в виду именно это. Я уверен, что вы были бы очень полезны и мне, и Кашшафе. С сегодняшнего дня мы начинаем реорганизацию Святой церкви. Коллегия Пресветлых будет сформирована заново. Наша цель — помочь каждому человеку открыть в себе образ Божий. Мы уже долго хранили Гошту, и толку от этого было мало. Настало время для решительных действий. Я бы очень хотел, чтобы вы стали примером для моих подданных, возглавив коллегию Пресветлых. Выше вас в стране буду только я.
