— Мистер Маллинз, вы… чудесный! Я обожаю вас!
Крессида послала шефу воздушный поцелуй и помчалась за шляпой и пальто.
Но когда девушка вошла в свою квартиру, Мимозы не обнаружила. Крессида не поленилась заглянуть под диван и под кровать, но большой рыжей кошки и след простыл. Снова розыгрыш! Но кто? С кем разговаривал мистер Маллинз? Доброжелатель, конечно, забыл представиться…
Крессида решила спуститься к Джереми, когда заметила, что у гардероба открыта дверца. Девушка точно помнила, что закрывала ее на ключ. Она подошла к шкафу. А что это за наряды аккуратно развешаны на вешалках? Откуда взялись эти яркие платья, бобровая шуба, темно-серый костюм?.. Сбитая с толку, она ощупала незнакомые вещи. Тошнотворный затхлый запах ударил ей в ноздри. Крессида заглянула в темное пространство шкафа. Запах нафталина, смешанный с ароматом каких-то цветов… Увядшие розы, пронеслось у нее в голове. И платья сшиты по моде двадцатилетней давности. Платья Люси, подумала она, когда ее пальцы коснулись серебристой парчи. Сильный удар сзади бросил ее к дальней стенке шкафа, и Крессида погрузилась в темноту…
Сквозь шум в ушах она услышала, как поворачивается ключ, отрезая ей путь к свободе.
Крессида запаниковала. Еще немного, и она снова потеряет сознание, на этот раз от удушливого нафталинового запаха. Пленница подняла голову, пытаясь хоть что-то разглядеть, и почувствовала, как ее щеки коснулся холодный мех. В ужасе вскочив, она изо всех сил забарабанила в тяжелые двери.
— Выпустите меня! Кто там?! Выпустите меня!
В ответ ни звука. Человек, который, должно быть, прятался за распахнутой дверцей шкафа, предвидел, что Крессида заинтересуется содержимым гардероба, а когда она так и поступила, стукнул ее по голове, ловко запер дверцы и неслышно выскользнул из квартиры, оставив свою жертву медленно и мучительно умирать от удушья.
Нет, этот человек не ушел. Крессида слышала тяжелое дыхание, кто-то стоял поблизости и садистски наслаждался ее беспомощными выкриками.
Это дыхание! Где она слышала его прежде? О Боже, вспомнила. Так дышала сегодня утром Арабиа из-за запертой двери. Тяжелое старческое дыхание.
— Арабиа! — рыдала Крессида. Это вы? Выпустите меня, пожалуйста. Это чудовищная игра!
Снаружи раздался зловещий хриплый смех, от которого Крессиду бросило в жар, а на лбу выступила испарина.
— Арабиа! Я задохнусь здесь! Вы хотите, чтобы я умерла? Вы же говорили, что любите меня!
Раздался еле слышный шорох, затем хриплый шепот:
