— О чем ты думаешь? — донесся до нее низкий певучий голос Барнаби.
— О красных свечах. Они создают праздничное настроение. Мы всегда будем жить при свете красных свечей?
— Нет. Только когда будем счастливы, как сегодня.
— Мы всегда будем несказанно счастливы, милый!
Эмма с нежной грустью посмотрела на мужа, понимая, что все будет совсем не так. Она знала, что и он в глубине души чувствует то же.
— Дорогая, ты нужна мне, — проникновенно сказал Барнаби.
Было одно из тех редких мгновений, когда с его лица исчезла безмятежная маска, и Барнаби показался ей утомленным жизнью человеком, выглядевшим старше своих лет; какая-то легкая тень промелькнула в его ясных голубых глазах.
Глубоко растроганная, она призналась:
— Барнаби, ты тоже нужен мне.
— Ты так мало знаешь о моем прошлом. Я даже не рассказал тебе о…
— Не сегодня. Пожалуйста, не сегодня. Его глаза увлажнились.
— Моя дорогая, неужели это царственное пренебрежение к моему прошлому останется у тебя навсегда?
— Хочу надеяться, — убежденно ответила она.
— Ты само совершенство.
— У меня веснушки на лице, и я до сих пор выгляжу как угловатая школьница.
— Это как посмотреть, — улыбнулся Барнаби. — Сегодня вечером, когда мы придем домой…
Он осекся. Эмма все еще повторяла про себя восхитительные слова «когда мы придем домой», — но она не могла не заметить женщину, которая, приветствуя молодоженов, приближалась к их столу.
— Барнаби! Где ты пропадал все эти годы? Со времени нашей последней встречи прошло не меньше пяти лет. Это было в Монте-Карло, не так ли? — Она замолчала и окинула Эмму испытующим взглядом. Женщина худощавая, обращавшая на себя внимание обилием драгоценностей — сверкающих перстней, браслетов, — говорила так, словно боялась тишины.
— Фелиция, — отозвался Барнаби, не проявляя никаких чувств к давней знакомой, — неужели ты хочешь напомнить о далеких временах моей легкомысленной молодости? Дорогая, знакомься — леди Паркер. А это моя жена, — представил он Эмму.
В глазах леди Паркер вспыхнул злорадный огонек. Она пристально посмотрела на Эмму и недоуменно спросила:
— Наверное, что-то не так с моей памятью, Барнаби? Мне казалось, что ты говорил о Жозефине как о красивой брюнетке.
— Такая она и есть. — Голос Барнаби звучал вызывающе. Он жестом подозвал официанта, чтобы рассчитаться. — Мы как раз собирались уходить. Надеюсь, скоро увидимся. Впрочем, нет. Завтра мы уезжаем в Испанию. Я стал еще более рассеянным, чем раньше. Постоянно забываю даже о самых радостных событиях.
