Из Карфагена приплелась?
Себе искала злую долю?
Иль нажилась на свете вволю?
Какого беса ты сожглась?
Была румяной, круглолицей —
Такой, что губки облизнуть!
И не терпелось молодице
Скорее ноги протянуть!
Какая из тебя утеха?
Никто не взглянет и для смеха!
Придется в пекле пропадать.
А я не виноват, ей-богу,
Что поспешил тогда в дорогу:
Мне приказали тягу дать!
Но я готов с тобой спознаться,
Зажить по-прежнему точь-в-точь,
Не разлучаться, женихаться,
Как раньше, — если ты не прочь.
Пойдем! Тебя я поцелую,
Притисну к сердцу, помилую…»
Но отказала наотрез
Ему Дидона: «Поцелуйся
Хоть с чертом, а ко мне не суйся!
Расквашу рыло, чтоб не лез!»
Ее и след простыл…
Сначала Эней опешил, стал в тупик.
Яга, однако, проворчала,
Чтоб долго не чесал язык.
И то сказать, совет был добрый:
Пересчитать Энею ребра
Кому-нибудь пришло б на ум,
Чтоб не тревожил душу вдовью,
Бабенок не морил любовью
И прах не поднимал на глум.
Эней с каргой — давай бог ноги!
В гееннскую забравшись глушь,
Он повстречался на дороге
С ватагою знакомых душ,
И начались у них объятья,
Челомканье, рукопожатья:
Князька любили своего!
Эней вгляделся в оборванцев
И многих опознал троянцев,
А первым делом — вот кого:
Педька, Терешка, Шелифона,
Панька, Охрима и Харька,
Леська, Олешка и Сизона,
Еська, Пархома и Феська,
Стецька, Ониська, Опанаса,
Свирида, Лазаря, Тараса…
Еще нашлись Остап, Овсий
И те, что по волнам шатались
Да в море синем и остались.
Средь них — Вернигора Мусий…
Кагал устроили великий.
Галдеж поднялся, хохотня.
Не умолкали гомон, крики,
Вранье, прибаски,трескотня.
Давнишнее припоминали,
Уже и лишнее болтали.
Эней судачил пуще всех.
Побалагурили маленько,
И, хоть сошлись друзья раненько,
Он задержался, как на грех.
Пришлось не по нутру Сивилле,
Что разбрехался он вконец,
Что дитятко затормошили
И не опомнится птенец.
Сивилла на Энея взъелась,
Раскаркалась и расшумелась.
Эней в испуге задрожал.
Троянцы тоже все струхнули
Да врассыпную и махнули,
А он за бабкой побежал.
Пожалуй, пару добрых гонов —
Чтоб не соврать — они прошли
И хаты, и дворец Плутонов
Как раз увидели вдали.
Карга Энея в бок толкнула
И на хоромы пальцем ткнула:
«Здесь проживает пан Плутон
С женой своею, Прозерпиной.
К нему-то с золотой ветвиной
Тебя веду я на поклон».
Пришли под самые ворота
И услыхали: «Кто идет?» —
От бабы скверной, криворотой;
Она у запертых ворот
Отвратным пугалом торчала
И била в медное клепало,
Как в панских водится дворах.
У ней на голове и шее
Клубками шевелились змеи,
Смертельный нагоняя страх.
Она без хитрости, без лести,
