Из них вытапливался смалец,
Как из отменных кабанов.
Там были бабы, молодицы,
Мирянки были и черницы,
Немало барышень и дам:
Кто — в кунтуше, а кто — в накидке,
Кто — в стеганом шелку, кто — в свитке
Был женский пол в избытке там.
Но эти души не сегодня
И не вчера пришли туда.
Умерших пламя преисподней
Не припекало без суда.
Все новички в другом загоне
Толклись, как молодые кони,
Не зная участи своей.
Приговоренным было хуже.
Об их судьбе вздыхая вчуже,
Другую дверь открыл Эней.
И очутился он в кошаре,
Где трепыхалось много душ,
И затерялся в их отаре,
Как в логове змеином уж.
Все ждали с трепетом решенья,
Перебирали прегрешенья:
Куда качнутся, мол, весы?
Кого, гадали, в рай отправят?
Кого гореть в аду заставят?
Кому из них утрут носы?
Там было размышлять вольготно
И обсуждать свои дела;
Пускались в россказни охотно —
Откуда чья душа пришла.
Богач на смерть пенял, сердился:
Деньгами не распорядился —
Кому, за что, какую часть.
Скупца досада разбирала:
На белом свете пожил мало
И не повеселился всласть.
Сутяга толковал указы.
Опутав многих, этот плут
Расписывал свои проказы
И рассуждал про наш Статут.
Мудрец толмачил до надсады
Про физику да про монады,
Про мирозданье он твердил.
А вертопляс кричал, смеялся,
Бахвалился и удивлялся,
Как женщин за нос он водил.
Мундира с пуговками ради,
Как дышло повернув закон,
Судья остался бы внакладе:
В Сибирь бы прогулялся он.
«Но смерть вмешалась в это дело, —
К рассказу добавлял он смело, —
А то б не миновать плетей!»
А лекарь мельтешил с ланцетом,
Слабительным и спермацетом
И хвастал, как морил людей.
Похаживали женолюбы —
Всё фертики да барчуки.
Покусывали ногти, губы,
Фуфырились, как индюки;
Вздыхая, очи воздевали,
О прежней жизни горевали.
Пришлось им рано умереть.
Не заслужили громкой славы
И не успели для забавы
Кому-то морду утереть.
Хлыщи, картежники, пьянчуги,
Прожженный, разбитной народ —
Лакеи, конюхи и слуги,
И повара, и скороход,
Держась как можно бесшабашней,
Калякали про плутни, шашни,
Хвалили ловкачей, проныр,
Что господам очки втирали,
В карманах шарили, таскали
Платки да бегали в трактир.
Не стало вертихвосткам ходу,
Слонялись вяло, как-нибудь.
Им всем — хоть бы с моста да в воду.
Беда, коль некому моргнуть!
Здесь простофилям ворожейки
Уж не гадали, а злодейки,
Что девок любят истязать,
Зубами в гневе скрежетали:
Служанки их не почитали
И не желали угождать.
Чернее головни Дидону
Внезапно повстречал Эней.
Как подобает но закону,
Шапчонку сбросил перед ней:
«Здорово! Глянь-ка… Что за чудо?
Сердешная! И ты оттуда,
