— Еще и с розочками! Он такой стыдливый… Боже, никогда себе не прощу, проклятая стиральная машина!
Врачи отделения скорой помощи мгновенно сделали все анализы и обследования. Вид у них был озабоченно-сочувствующий, но они с трудом сдерживали смех. Жителей Монако трудно удивить, но и тут не каждый день увидишь известного адвоката, отца лауреата Гонкуровской премии и ближайшего друга Анри Гафье, знаменитого эксперта по живописи, составившего личную коллекцию князя Ренье, в таком трансвеститском исподнем. Ходят упорные слухи, что один маршал Франции завещал похоронить себя в подвязках. Рене ван Ковеларт, похожий на Лино Вентуру и Спенсера Трейси одновременно, перенес последнее в жизни сканирование в женском белье, которое отлично смотрелось бы на гей-параде.
Бедная мама незаметно следовала за каталкой из кабинета в кабинет, судорожно сжимая лежавшие в сумочке белоснежно-белые трусы, и пыталась улучить момент, чтобы переодеть тебя.
— Я теперь понимаю природу вашей чувствительности, — шепнул мне санитар с тонкими усиками над красиво очерченной верхней губой. — Я осознал, что именно задевает меня в ваших книгах, мне близка ваша интерпретация наших проблем…
— Я не стал его разочаровывать, — сообщил ты час спустя, взбодренный капельницами и почтительной заботой медбрата, потрясенного тем, как естественно и просто ты демонстрируешь свои сексуальные пристрастия. — Читателей нужно беречь, — добавил ты и подмигнул мне.
И мы дружно рассмеялись — в последний раз, а потом появилась заведующая отделением — с результатами обследований и соответствующим выражением лица. Незаметным кивком она отозвала меня в коридор, в дверях я столкнулся с мамой: она прятала за спиной твои трусы и собиралась втихаря снять наконец с тебя нагло рдеющее женское исподнее.
— Не стану вас обманывать, — участливо-печальным тоном сообщила врачиха. — Готовьтесь к худшему.
Я ни о чем не стал спрашивать. За сорок пять лет совместной жизни ты и морально, и физически приучил меня к своим «объявленным» смертям и неожиданным воскрешениям. По части смертей тебе не было равных.
*
Через полгода после того, как тебя не стало, одна художница — вы никогда не встречались — сообщила мне странную новость:
— Думаю, я видела Рене.
Моя приятельница была способным медиумом, и я сразу ей поверил, но удивился ее замешательству и задал идиотский вопрос:
— Папа хорошо выглядел?
— Да, улыбался мне. Я чувствовала, что это твой отец, но…
Мы выдержали паузу, потом я спросил:
