А может, и сама она тоже исчезнет? До сих пор она не думала, как выглядит ее собственное тело; смерть не ставила перед ней проблем такого рода. При жизни тело никогда не создавало ей неудобств; она просто принимала его, со всеми недомоганиями и кое-какими несовершенствами, впрочем, весьма незначительными. Гордость - а женской гордости ей хватало - дозволяла отдавать это тело только Ричарду. Ей хотелось отдаваться Ричарду, и поэтому она считала, что любит его - так это называлось на ее языке. Правда, когда она была не в духе, ей хотелось, чтобы Ричард любил ее (в ее понимании этого слова) больше, чем она его. Но плохое настроение посещало Лестер не так уж часто. Она действительно желала Ричарда, нуждалась в нем, и до определенной степени любила. Она естественно и вполне искренне страдала без него, тосковала, брала вину на себя. Это была простая, честная страсть, простой честной страстью она и оставалась. Но теперь эта страсть все больше и больше воплощалась в одну-единственную мысль: она не в первый раз оттолкнула его, она слишком часто делала это раньше, и теперь получила неизбежный результат - он ушел.
Итак, она двинулась в путь и пошла на север. Движение было неосознанным, просто эту часть Лондона она хорошо знала. За мостом, возле Уайтхолла - никого; на Трафальгарской площади - никого. В магазинах, в конторах - никого. В них было все, кроме людей. Временами ее охватывало ужасное ощущение - будто те здания, на которые она именно сейчас не смотрит, совершенно пусты; что вокруг - только фасады, за которыми нет вообще ничего; что если она пройдет один из магазинов насквозь, то окажется в полной пустоте. Словно Ничто кралось за ней по пятам; она не могла подобрать нужных слов, но подозрение не исчезало.
Она добралась до Чаринг-Кросс Роуд и направилась по ней. Впереди показалась кирпичная стена, скрывающая вход в метро на станции "Лейстер-Сквер". У противоположного входа кто-то стоял. Лестер по-прежнему не испытывала ни удивления, ни страха, ни радости. Эмоции бездействовали. Раньше не было никого; теперь кто-то появился, но не Ричард; на этот раз молодая женщина.
Она перешла дорогу и подошла к незнакомке; видимо, это нужно было сделать. Незнакомка? Да нет. Это же - отметила она с намеком на удивление это же Эвелин.
Внезапно она сообразила, что именно здесь они и договаривались встретиться, и сразу почти забыла о своей смерти. Потом вспомнилось, что они чисто случайно встретились не там, где договаривались, и что обе шли именно сюда. Воспоминание внезапно возродило боль и беспамятство, столь же быстро угасшие. Оставалось идти дальше. Она и пошла.
