Внезапно тропа стала круче. Откуда-то донеслись крики чаек, их темные силуэты плавно скользили на белом фоне над головой. Легчайшее дуновение ветерка чуть коснулось его, принеся с собой еще более сильные запахи моря, чем он почувствовал раньше.
Тропа стала шире и не такой крутой. Неожиданно под ногами появился песок, гладкая галька шуршала и отскакивала. До него донесся шум моря. Чайки продолжали свой зов. Звон колокольчиков стал слабее.
Пение, едва ли более громкое, чем прежде, казалось, однако, ближе. Повернув налево, он пошел на звук, обходя крайнее дерево, довольно приземистое, похожее на пальмочку. Но оно не должно было тут расти.
Туман стал более густым, прибывая из отдаления со стороны воды. Местами белизна рассеивалась, позволяя ему увидеть участки гальки и песка. В других местах она извивалась, как змея, прижималась к земле или превращалась в причудливые фигуры, которые исчезали так же быстро, как и возникали. Так, продвигаясь вперед, пока не достиг воды, он остановился, нагнулся, опустил ладони в море, затем поднес палец к губам.
Это не сон. Вода была теплая и соленая, как кровь. Волна коснулась носков его ботинок, и он отошел назад. Он повернул и снова пошел, теперь уже совершенно уверенный, куда направляется. Он ускорил шаг, а потом побежал.
Он споткнулся, вскочил на ноги и продолжил идти. Возможно, он каким-то образом пересек незримую линию и вновь вернулся в свой сон. Оловянный звон колокольчика с бакена донесся до него, подавая знак о том, что где-то далеко справа был пролив. Казалось, будто море внезапно приблизилось. Огромная стая птиц пролетела над головой, издавая звуки, не похожие на крики чаек или каких-нибудь других птиц, которых он когда либо слышал. Колокольчики — теперь где-то позади него — звенели уже по-другому, отвечая как-то более прилежно и низко на случайные звонки с бакена. И пение… Сначала пение стало громче. Казалось, оно где-то совсем близко.
Что-то темное внезапно встало на его пути. Небольшая скала или…
Он споткнулся опять, стараясь обойти ее. Когда он упал, пение прекратилось, колокольчики затихли. Его глазам предстали унылые стены и пустые глазницы окон — какое-то сооружение, увенчанное зубцами, с башнями внезапно возникло из дюн, зловещее, мрачное, местами обрушившееся, рядом со спокойной свинцовой гладью карстового озера. Он падал, как-то очень стремительно, прямо туда…
Затем туман закружился, и дымка исчезла. То, что казалось далеким, было в пределах досягаемости. Теперь было ясно, что перед ним замок из песка, сооруженный на холмике возле заводи, оставленной приливом.
