— Мне как-будто знакома эта леди, — сказал я.
Он пожал плечами.
— Портрет достался мне как часть собственности, которую я приобрел. Очень хорошо смотрится на этой части стены.
У меня закружилась голова. С тех пор как я познакомился с этим человеком, ничто не производило на меня такого сильного впечатления, как это.
— О, — сказал я и повернулся, чтобы идти.
Он миновал дверной проем и прошел в следующую комнату с высоким потолком, заполненную книгами, оружием и картинами. Я быстро вернулся назад и провел пальцем по пыльной бронзовой пластине, на которой была подпись к картине.
— Элизабет Арнольд, — прочел я и поспешил за Элисоном.
Это было имя моей матери, хотя это подтверждение моей догадки было уже излишним. Неужели он тот человек, который бросил ее… Но это был другой мир, а не тот, которому я принадлежал. Ceteris Panibus, он был отец По, а не мой. Но на этой Земле было все не так, как на моей. А это означало, что мне никогда не удастся точно узнать, жертвовал ли он своим сыном в этом деле осознанно и преднамеренно. И был ли мой отец там, дома, похож на этого человека.
— Здесь очень мило, — сказал я, догнав его. После этих двух комнат дверей уже не было, теперь мы проходили через сводчатые проемы в готическом стиле, задрапированные красной или голубой материей. Я начал догадываться, что эта галерея проходила вдоль большей части здания.
— Вы не помните своих родственников, не так ли? — сказал он спустя какое-то время.
— Наверное, нет. Я был так мал.
Мы дошли до конца галереи и повернули направо. По короткому коридору мы прошли мимо проема, выходившего во двор, где довольно большая группа вооруженных людей коротала время, от скуки разглядывая друг друга с противоположных сторон двора.
— Команды атлетов? — предположил я.
Он ухмыльнулся.
— Да. Моя и их. Они здесь для того, чтобы мы не сомневались в честности друг друга.
— Так вам пришлось объединиться, чтобы дать цену, назначенную Ван Кемпеленом?
Он кивнул.
— Этот человек провернул выгодное дело.
— Если бы у него был мой опыт, он бы нанял собственную команду атлетов, чтобы не сомневаться в честности двух других.
Он похлопал меня по плечу.
— Говорите как истинный солдат, — заметил он. — Это одна из причин, по которой я нанял вас. Вы еще расскажите мне все о вашей одиссее, когда дело будет закончено.
— Как продвигаются дела у Ван Кемпелена?
— Он получил то, что мы хотели, — сказал он.
— А когда вы получите это, как он выйдет отсюда?
Он сделал глубокую затяжку, потом отвел сигару и не спеша выпустил дым. Потом он показал мне оба ряда своих зубов, но не сказал ничего.
