– Я тоже хочу сына... – задумчиво проговорила Лина. – И чтоб Димкой звали. Дима... Димасик...
– Ну и... и чего? Зачем дело-то стало? Давай я тебя с ним познакомлю, с Соболем... – окончательно убивала собственные надежды Ксения. – Да чего я спрашиваю – он приедет и... и я познакомлю... Потому что он такой... он обязательно должен быть счастливым. Только ты... ты к нему отнесись поласковей, а то он так женщин боится...
– О-о-он? – даже подскочила Лина. – Да ты смеешься! А я слышала, что он ничего не боится! Ха! Испугался!
«Ага! Значит, слышала все же!» – мысленно усмехнулась Ксения. А вслух добавила:
– И все равно... давай его пугать не будем...
За те несколько дней, пока Ксения рисовала Лину, они сделались почти подружками. Ведь ничто так не связывает нежные девичьи души, как сердечные секреты. А секрет у них был, да еще какой! К тому же и сердечко Лины было уже Ксюшей изрядно расшатано – та непрерывно пела только о Соболе. Рассказывала все, ну или почти все о жизни своего героя. Только никак не могла сообщить, что гостья сейчас сидит в доме этого самого Эдварда Соболя, как-то не получилось. Сначала боялась спугнуть девчонку – подумает еще, что она ему родня и занимается сватовством! Нет, она по большому счету именно этим сейчас и занималась, но уж больно не хотелось, чтобы Лина так думала – Соболя не надо сватать, он и сам, если что, кого угодно!.. А потом... потом уже было поздно – чего ж раньше-то молчала, спрашивается! Охранник еще раз с соболезнованием взглянул на Ксению и быстро сбежал по лестнице.
Лина, ничего не подозревая, усаживалась в любимое кресло Эдварда и сразу же спрашивала:
– А какие у него родители?
– Нормальные, – кивала Ксения, начиная работать. – И вообще, у него одна мама. Такая сердечная женщина, я с ней даже по телефону разговаривала. Она так своего сына любит!
– Я б тоже сына любила, сын же... – задумчиво пожимала плечиками Лина.
– Нет, не тоже! Она его как-то по особенному! Умно как-то, – кидалась на защиту неведомой «родни» Ксения. – Она и в школу постоянно бегала, и заступалась за него перед учителями! Там же всем не слишком нравилось, что он на всякие сборы ездит, школу пропускает, а мать за него горой стояла. И не зря... За меня вот моя мама так не стояла...
Когда портрет был написан, Лина обрадованно захлопала в ладоши и тут же погрустнела.
– Жалко, больше вот так сидеть не будем... – вздохнула она.
– Ну-у... – неопределенно протянула Ксения. – Кто знает... нам ведь еще предстоит знакомство! А этот портрет я себе оставлю. Нет, ты потом, если захочешь, сможешь забрать, но у меня же выставка, ты ж понимаешь...
