— Симба, — сказал он с недовольным видом.
— Вапи? — прошептал я. — Где?
Он показал.
— Это лев, — шепнул я жене. — Должно быть, тот самый, чей рев мы слышали утром. Ступай-ка вон под те деревья.
Львиный рев мы слышали еще до рассвета, как только проснулись.
— Лучше я пойду с тобой.
— Ты забыла, что обещала Старику? — сказал я. — Подожди там.
— Ну, хорошо, но, пожалуйста, будь осторожен.
— Я буду стрелять только наверняка.
— Хорошо.
— Идем, — скомандовал я М'Кола.
Лицо у него было хмурое и серьезное.
— Вапи симба? — спросил я.
— Там, — мрачно ответил он и указал вперед, на островки густой колючей зелени. Я сделал знак одному из проводников вернуться назад вместе с Мамой, и мы подождали, пока они отошли шагов на двести, к лесной опушке.
— Вперед, — скомандовал я. М'Кола все так же серьезно, без улыбки покачал головой, но повиновался. Мы двинулись очень медленно, вглядываясь в заросли, но ничего не могли разглядеть. Затем рычание послышалось снова, теперь уже подальше и правее нас.
— Нет! — запротестовал М'Кола. — Хапана, бвана!
— Иди, иди! — шепнул я и, приставив указательный палец к шее, добавил: «Куфа», — желая этим сказать, что всажу хищнику пулю в шею и уложу его наповал. М'Кола опять затряс головой, лицо его было мрачно и покрылось потом.
— Хапана, — твердил он шепотом.
Перед нами был высокий муравейник, мы вскарабкались на него и огляделись. Но сквозь путаницу колючей зелени ничего нельзя было различить. Напрасно я надеялся отсюда увидеть льва, пришлось спуститься и пройти еще шагов двести сквозь заросли колючих растений, похожих на кактусы. Впереди снова послышалось ворчание, потом рык, очень низкий и внушительный. К этому времени мой пыл уже угас. Сначала я надеялся, что смогу с близкого расстояния сделать точный выстрел, — ведь сумей я убить льва один, без Старика, такая победа долго радовала бы меня. Я твердо решил стрелять только наверняка; на моем счету было уже три льва, и я приобрел некоторый опыт, но на этот раз волновался больше, чем за все время охоты в Африке. Я со спокойной совестью убил бы этого льва в отсутствие Старика, но сейчас мы рисковали попасть в беду. Лев отступал по мере нашего продвижения вперед, но отступал медленно… Ему явно не хотелось двигаться с места, — должно быть, он наелся ранним утром, когда мы слышали его рев, и отяжелел. М'Кола все это не нравилось. Трудно сказать, что мучило его больше, — ответственность за мою жизнь перед Стариком или острое сознание беспомощности в этой опасной охоте, но он был очень расстроен. В конце концов он положил руки мне на плечи, заглянул в лицо и трижды яростно потряс головой.
