— Залезай сюда. — Она помогла Тому вскарабкаться на ящик, где и стояла. — Нам нужно…
Она замолкла: в черной пасти туннеля что-то мелькнуло.
Левитокар — темно-синий кобальт и сверкающее серебро — медленно выскользнул из туннеля Скальт Бахрин, направляясь к центру рынка. Он проплывал вдоль алых рядов, и милиционеры отдавали ему честь. Дрожа от нахлынувшего возбуждения, Том наблюдал, как мобиль опустился на каменные плиты в центре алого круга. Стекла кабины стали прозрачными.
Широкоплечий мужчина шагнул сквозь мембрану левитокара. Он отбросил за спину темно-синий плащ, и взглядам присутствующих открылась рубашка из тонкого безупречного шелка. Усмешка на мгновение пробежала по квадратному красивому лицу, обрамленному аккуратно подстриженной темной бородой, и мужчина шагнул на землю.
Труда напряглась. Ее тело буквально свело судорогой от напряжения.
— Что… — начал было Том, но осекся.
Слуги в темных ливреях окружили своего лорда.
— Я знаю его, — с горечью в голосе прошептала Труда. — Это Оракул Жерар д’Оврезон.
«Но он же не похож на других оракулов, — подумал Том. — Ну нисколечко не похож».
— Кажется, он собрался здесь заторчать. — В голосе Труды не было радости.
Вытянув тонкие лапки, с заднего сиденья мобиля поднялся черный двенадцатигранник. Словно паук. Он направился в центр рынка и опустился на пол. Лапки на мгновение втянулись внутрь, снова вытянулись, открывая глазу многочисленные сочленения, и уперлись в каменные плиты. Теперь кончики паучьих лап были расставлены по окружности диаметром около пятнадцати метров.
— Том, я думаю, тебе пора домой.
— Но… — Юноша посмотрел на палатку отца. Ничего особенного не происходило. Отец точно так же, как и все остальные, смотрел на Оракула.
Между тем двенадцатигранник вновь начал расти. Он рос до тех пор, пока не коснулся потолка. Вниз скользнула прозрачная пленка, растягиваясь между длинными членистыми ногами.
— Как палатка, — пробормотал кто-то в толпе.
«Точно», — подумал Том.
Пленка достигла пола, застыла и стала непрозрачной, образовав матовое черное полушарие.
«Ловкий трюк», — подумал мальчик.
— Пожалуйста, Том, — голос Труды возвратил юношу к действительности. — Я хочу, чтобы ты ушел.
Том открыл было рот, чтобы спросить, почему… и замер. Стройная женщина пробиралась сквозь толпу. Медно-красные локоны ее были покрыты синим шелковым шарфом. Незнакомка прошла через ряды милиционеров, выбралась на расчищенное от толпы место.
— Они ждали ее, — пробормотала Труда.
