— А намек? — спросил я. — Не совсем понимаю, что вы имели в виду.
— Ну, видите ли, — неопределенно ответил он, — для меня, если вдуматься, это было странное начало, вся эта история.
Я бы так и не понял, что он имел в виду, если бы он не потянулся к полке за чемоданом: пальто его распахнулось, и я увидел воротник священника.
Я сказал:
— Полагаю, вы считаете, что многим обязаны Блэкеру.
— Да, — отозвался он. — Понимаете, я очень счастливый человек.
Перевод Виктора Голышева.
