Фондель . А, по-моему, боги доступны искусству.
Капитан. Например, поэзии, дорогой Фондель, прочтите что-нибудь на эту тему.
Фондель . Право, не знаю. Ну разве что вот это стихотворение, я написал его для благотворительного обеда в саду Дома призрения для пристарелых мужчин.
Фондель читает.
О старость, наш Олимп земной,
Ты мудростью Юпитера сияешь,
Здесь тишь раздумий душу осеняет,
И вечным кажется не вечный наш покой.
Не расстревожит сердца больше тень
Прекрасной Прозерпины иль Дианы,
Лишь чередой молитв и покаяний,
За часом час, проходит каждый день.
О, Дом призрения, обитель стариков,
Есть в нем свое очарованье,
Детей и внуков позднее признанье,
Сограждан Амстердама воздаянье,
И вдохновленных музой возлиянье,
Пришедшее из глубины веков.
Саския с трудом делает заинтресованное выражение лица. Рембрандт уткнулся в тарелку. По окончании раздаются аплодисменты.
Рембрандт. Вы прочли очень ученую вещь, господин ван ден Фондель. Она так богата мыслями, что, боюсь, я не все понял. Надеюсь, мы скоро увидим ее напечатанной.
Фондель . Вам трудно было следить за некоторыми строфами, господин ван Рейн?
Рембрандт. Нет, я имею ввиду не отдельные строфы, я хотел сказать, что стихотворение в целом нелегко воспринимать на слух.
Фондель . Неужели? А вдруг такое же впечатление сложилось и у других слушателей?
Тюльп. Ну что вы! Стихи всем доставили истинное наслаждение! Мой друг хотел лишь сказать, что при втором прочтении удовольствие будет еще большим. Поэзия - вещь, очень насыщенная смыслом. Лично я никогда не усваиваю стихи, пока не прочту их дважды.
фон Зандрарт. Понять это произведение не составляет никакого труда. Оно написано так, что его можно воспринимать на слух. Оно настолько ясно, что доступно даже ребенку.
Рембрандт. В самом деле? Не кажется ли вам, что классические намеки несколько сложны для этих стариков из Дома призрения.
Фондель . Очень верное замечание. Не спорьте, фон Зандрарт. Старики, конечно, не поняли стихотворения - оно было написано не для них, а для жертоводателей. Признаюсь, меня всегда интересовало, можно ли написать стихи, в равной мере понятные и простым, необразованным людям, и людям со вкусом и культурой.
фон Зандрарт (к Фонделю). Не понимаю, почему это беспокоит столь выдающегося человека, как вы? К лицу ли тому, кто оседлал Пегаса и взлетает к звездам, обременять свой разум заботой о простых конюхах, которых он оставил внизу, в конюшне?
Рембрандт. Прошу прощения. Должен ли я понимать господин фон Зандрарт так, что этих стариков или простых конюхов, как вын предпочитаете их называть, следует отнести к существам низшего порядка лишь на том основании, что они никогда не слыхали о Диане и Прозерпине? Я не сведущь в поэзии, но могу сказать: взгляните на их лица, и вы прочтете в них куда больше, чем на лице любого из ваших господ со вкусом и культурой. Я знаю это - я писал и тех и других. И когда я чувствую, что выдыхаюсь, я иду к этим простым конюхам, и они обновляют меня.
