— Ничья!
Все дружно согласились, и кто-то особо смелый предложил еще разок сыграть. Заметив как Лейрис вжал голову в плечи еще сильнее, я отрицательно покачала головой. Без ворот не поиграешь. Все повздыхали и занялись наконец-то делом. Через несколько минут на полянке весело полыхал костер. Мы расселись кружком, я раздала всем картошку и показала, что с ней делать надо. Вот ведь темные! Совсем ничего не знают. Я уселась на свое место и сказала:
— Ну, давайте. Рассказывайте. — Шесть пар глаз уставились на меня. Опять не поняли? Сер спросил за всех:
— Что рассказывать?
— Как что? Все. Начнем с того, кто каким был в детстве. — Все призадумались. Ладно, покажу вам пример.
— Я например в детстве верила, что я-принцесса. — Вот так вот. Ни больше, ни меньше. Сер подхватил:
— А я в детстве долго не разговаривал. — Угу, а потом тебя наверно просто заткнуть не смогли? Айрис в свою очередь сказал с улыбкой:
— А я думал, что Рейган — тыква. — Я рассмеялась. А что, с тыквой сходство есть, такой же умный.
— А я в детстве Эйрина боялся. — Лейрис размазывал по лицу картоху. Я разве не сказал, что ее есть надо? Рейган отпустил шпильку:
— Да ты и сейчас его боишься. — Отрицать Лейрис не стал. Мы уставились на Эйрина, сейчас наверно скажет, что он волков пачками к колыбели таскал. Он нас удивил.
— А я плаксой был. — И улыбается как мальчишка. Вот это да…Эйрин был плаксой? Забавно. И как из плаксы получился Эйрин Бессердечный? Об этом прозвище мне донес Делл или Алин…не помню точно кто. Глаза у меня начали слипаться и я решила прилечь.
С трудом подавив зевок я прилегла, и закрыла глаза.
— Вы говорите-говорите, я вас слушаю…
Воины сидели тихо, чтобы не разбудить спящую девушку. Один из них в кафтане без рукава и с перепачканным сажей лицом повернулся к другому, у которого лицо было не менее грязное. Шепотом он сказал:
— Эйрин, а ты уверен, что с этим так поступать надо? — Он показал на кусок чего-то, что очень долго пролежало в углях, а потом на свое лицо. Эйрин кивнул.
— Да, она же так делала. Так как мы не знакомы с традициями ее родины, мы должны просто повторять за ней. Чтобы не обидеть. — Все воины покивали головами. Девушка сладко потянулась во сне и провела рукой по лицу. От лба до подбородка пролегли черные полосы, оставленные выпачканными в саже пальцами, но так как лицо девушки итак было покрыто сажей, особых изменений не произошло. Эйрин поднялся и взял девушку на руки:
— Будет лучше, если она поспит в постели. Я отнесу ее, и можем еще сыграть. — Никто не стал возражать. Наоборот, всем не терпелось поиграть в эту забавную чужеземную игру. Потому как здесь в нее играли совсем по другому.
