— Господин каплей! — закричал один из вахтенных. — Корабль по пеленгу один-четыре к осту.
Шульц сбросил швартовый конец на плот и сказал:
— Нам нужно уходить, но мы еще вернемся и укажем вам направление движения к суше. — После этого он повернулся в сторону мостика и крикнул: — Лечь на курс один-четыре — к востоку. Полный вперед оба дизеля.
Лодка с рычащими дизелями отошла в сторону, оставляя плот и его отчаявшихся обитателей, которые, конечно, уже не надеялись встретить лодку еще раз. Погоня за судном оказалась бесплодной. И через несколько часов лодка вернулась к месту, где оставила плот.
— Очень сожалею, что не могу взять вас с собой, — снова повторил им Шульц, — но вы находитесь совсем недалеко от побережья. Течение обязательно вынесет вас к берегу примерно через три дня.
Во время этого разговора Бринкер стоял рядом с командиром.
— Господин капитан-лейтенант, — сказал он ему на немецком, — до берега целых 200 миль.
— Знаю, — ответил ему Шульц, — но не смогу сказать им об этом. Лишенные всякой надежды, они не смогут даже попытаться достичь берега.
— Вы полагаете, у них есть какие-то шансы на спасение? — спокойно спросил его Бринкер.
Шульц с сомнением покачал головой.
— Я не знаю. Может быть, и есть. — Он помолчал и добавил: — Но очень сомневаюсь в этом.
— Желаю удачи, — сказал он по-английски, — думаю, вам повезет.
Экипаж лодки молча наблюдал за этой сценой, пока плот не превратился в едва заметную точку и окончательно не исчез из вида.
В течение последующих двух дней командир лодки стал совсем другим человеком. Строго держался с командой, говорил холодно и лаконично.
Один из молодых матросов, впервые вышедший в патрулирование, как-то подошел к Лео Раудзису.
— Боцман, — сказал он смущенно, — вы хорошо знаете, что никто на лодке не может избежать того, чтобы не толкнуть кого-нибудь. Только что я случайно столкнулся со стариком, и он чуть было не снес мне голову.
— Забудь об этом, парень, — сказал ему Раудзис. — Это все из-за тех людей на плоту. Со временем любой человек устает от необходимости постоянно кого-то убивать. Ты когда-нибудь поймешь это и сам.
— Ну ладно. А почему мы не могли взять их на борт? — снова спросил матрос. — Ведь они заняли бы совсем немного места в лодке. Вы, конечно, знаете, что они никогда не доберутся до земли.
— Наверное, потому, что это запрещено, — нехотя ответил Раудзис. — Конечно, ты не хотел, чтобы их бросили умирать в океане. И никто этого не хотел, а больше всего командир. — Он пожал плечами. — Но ведь идет война. И ты тоже должен привыкнуть к этому.
