Бринкер проверил исправность приборов, которые, к счастью, оказались неповрежденными, и отдал необходимые срочные распоряжения своим людям на постах, когда совместными усилиями удалось установить контроль над все еще содрогающейся лодкой.
Один из его людей, ослабев, оперся о пульт управления погружением, и Бринкер сам пытался помочь ему. Он крепко прижал его раненую руку к своему телу, и капли крови капали на его рубашку и палубу.
— Годер! — проревел Бринкер. — Эй, доктор!
— Иду! — ответил спешащий на призыв доктор Годер.
Он подбежал к ним как раз в тот момент, когда начала взрываться вторая серия глубинных бомб, и всех бросило друг на друга. Лодка, как сумасшедшая, подпрыгивала в водоворотах воды, закрученных взрывами, пока самостоятельно не выровнялась, как только прекратились взрывы.
— Бринкер, погрузите лодку еще на 5 метров, но без шума, — распорядился командир, а затем, повернувшись к Кессельхайму, сидящему у приборов гидроакустики, добавил: — Дайте мне пеленг и дистанцию до эсминца.
Последующие пять часов Шульц был занят тем, что осторожно маневрировал в отчаянной попытке оторваться от преследователя. Но казалось, преследователь чувствовал каждое движение лодки, всякий раз возвращаясь к ней и прощупывая рвущим нервы скрипом гидролокатора и бьющими по корпусу, как кувалда, взрывами глубинных бомб.
— Еще на 5 метров глубже, Бринкер! — снова повторил командир.
— Господин каплей, мы уже на 8 метров превысили предельную глубину погружения, — сообщил Бринкер.
— Я знаю, — возразил ему Шульц. — Но лодка может не выдержать этих ударов. Эти проклятые глубинки забьют ее до смерти.
— Слушаюсь, — покорно ответил Бринкер.
Осмотревшись, Шульц поймал испуганный взгляд молодого матроса, впервые вышедшего на боевое патрулирование. Чувство страха делало его еще более юным, чем он был на самом деле.
Командир внезапно улыбнулся.
— Не беспокойся, — сказал он. Тон его голоса был удивительно теплым и мягким и относился скорее ко всем, находившимся в центральном посту. — Я обязательно верну тебя домой. — Его доверительная улыбка относилась конечно же ко всем им. — Что скажет твоя мать, если я не выполню свое обещание.
На мгновение показалось, что эсминец уже не так близок к лодке.
Воздух в лодке был затхлый и удушливый, и Шульц распорядился раздать всем калиевые патроны. Люди брали патрон в рот и дышали через него. Углекислый калий частично удалял из вдыхаемого воздуха углекислый газ, облегчая таким образом дыхание.
