Уровень воды все повышался. Несколько человек забрались на дизели. Там они, кто стоя, кто сидя, переговаривались между собой, по большей части о всяких несущественных вещах, что помогало им ждать. Пронизывающий холод все больше сковывал их.
Один из записных балагуров торпедного отсека, Ганс Виганд, обычно оптимистично настроенный парень, внезапно с печалью в голосе заявил:
— Если бы я знал, что все это так обернется, я непременно уплатил бы свой долг в войсковой лавке.
Стоящие рядом с ним двое старшин машинной команды спокойно обсуждали перспективы будущей мирной жизни. Фред Хумке спросил Филиппа Люфта:
— Ты думаешь, мы сможем выбраться из этой передряги?
— Конечно выберемся, — с уверенностью ответил Люфт, добавив при этом: — Ты обязательно увидишься с женой и детишками.
— И вправду так думаешь?
— Абсолютно уверен!
А голос сидящего к нему спиной матроса был преисполнен безнадежности:
— Мы никогда не выберемся отсюда, никогда!
Это причитание продолжалось бы еще долго, если бы Филипп Люфт не повернулся к сидящему за его спиной и не прервал бы его монотонное бормотание замечанием:
— Послушай, если не возражаешь, переверни пластинку!
— Мы никогда не выберемся!
— Я же сказал тебе, чтобы ты, наконец, заткнулся!
Некоторые из находящихся в отсеке начали молиться:
— Пресвятая Дева Мария, помоги мне!
Вилли Кляйн прервал молящегося полушутя-полусерьезно:
— Подожди минутку, приятель, ведь ты здесь не один!
— О боже, если бы здесь не было так холодно! — прозвучал дрожащий голос, сопровождавшийся дробным стуком зубов.
Вдруг один из молча сидевших на дизеле подводников сорвался и скрылся под водой. Ганс Виганд и Филипп Люфт быстро выловили его, однако он был уже мертв. По-видимому, у него отказало сердце. Это был Карл Рейхенталь из команды дизелистов, с виду очень здоровый баварец по прозвищу Краксель.
Дышать становилось все труднее. Кессельхайм не мог избавиться от мыслей о Рейхентале: по крайней мере, для него закончились все эти мучения. Он даже позавидовал ему и подумал, что было бы лучше умереть вот так, внезапно. Интересно, сколько времени тонет человек? Пять минут? Конечно, не дольше. А он наверняка потерял бы сознание уже через три минуты.
Наконец аварийный тубус был заполнен водой. И наступил момент для выхода на поверхность. Первым в тубус поднялся Руди Диммлих, моторист. Остальные подождали две-три минуты после того, как он вошел туда. За это время он должен был либо выйти за борт, либо утонуть прямо внутри тубуса.
