Полковник вздохнул. Судя по всему, этот бедняга — командир лодки — просто пьян и находится на грани истерики, не в силах прийти в себя после переохлаждения, и, наверное, не станет ни есть, ни пить, ни спать и вообще что-либо делать, пока в его голове сидит идея, будто таинственным образом должен вдруг появиться остаток его команды.
— Лейтенант, — крикнул он, — возьмите с собой несколько человек и постарайтесь поискать, нет ли там в воде еще людей с этой подлодки.
— Господин полковник, мы вытащили из воды всех до одного, — ответил ему лейтенант.
— Все равно, поищите еще.
На лице лейтенанта отразилось недоумение, однако он оставил возражения при себе, отдал честь и пошел исполнять приказ.
Полковник снова обратился к Шульцу:
— Теперь вы чувствуете себя спокойнее, господин Шульц?
Шульц слабо улыбнулся:
— Да, господин полковник. Я очень вам признателен.
— Тогда вам следует еще немного выпить и поспать, господин капитан-лейтенант.
— Нет уж, я дождусь, пока все мои люди окажутся здесь, — ответил Шульц. — Я буду спать крепче, зная, что они в безопасности.
Полковник пожал плечами и с состраданием посмотрел на командира лодки. Ему выпали тяжелые испытания, и, конечно, это не могло не отразиться на его физическом и душевном состоянии. Как он еще дрожит от озноба! Видно, холод пробрал его до костей. Он, по-видимому, так и не смог осознать, что с его лодки спаслась всего лишь горстка людей. Конечно, подводники очень крепкие люди, наверное, такие же, как и его стрелки. Им понадобится немного времени, чтобы прийти в себя, а пока, пожалуй, не стоит беспокоить и без того расшатанные нервы командира.
Атака самолета вызвала полное замешательство на борту подлодки. В двенадцать часов Карл Кессельхайм отправился на вахту в радиорубку. Он еще не успел позавтракать, потому что кок Адольф Шефер припозднился с приготовлением отбивных котлет — обстоятельство, которому были обязаны своей жизнью многие из команды. Если бы обед состоялся в установленное время, половина людей оказалась бы в носовой части лодки, куда угодила бомба.
Кессельхайм только что настроился на волну военных сообщений, как вдруг услышал приказ командира: «Стоять к погружению, артиллерийским расчетам на палубу». Вслед за тем он услышал очереди зенитного пулемета. Он попытался узнать у людей из центрального поста, что происходит, но они были в таком же неведении, как и он сам.
После этого корпус лодки сотрясли два взрыва, и именно в то время, когда радиокомментатор сообщал точное время. Это было ровно в 13.13.
