Его глаза на мгновение закрылись, и Джессу заинтересовало, неужели уже одно то, что кто-то верит в его невиновность, может произвести на него впечатление спустя столько лет. С усилием она продолжила, словно рассказывая историю о ком-то постороннем:
– Иногда Эдам приходил несколько дней подряд без новых ушибов, а потом появлялся с ужасным синяком под глазом, а иногда со сломанным носом или рукой. Думаю, и несколько раз со сломанными ребрами, и хотя всегда говорил, что случайно упал, я в это не верила.
Сент-Джон склонился вперед, опершись локтями на колени. Он смотрел на свои руки так, словно ему трудно было смотреть на нее. Возможно, так оно и было.
– Потом Эдам на некоторое время исчез. Он днями не приходил в школу и на место наших встреч. Я очень беспокоилась, а когда наконец увидела его снова, он сильно изменился. Я чувствовала, что все стало гораздо хуже.
Сент-Джон издал какой-то звук, похожий на стон, но не произнес ни слова. Неудивительно, подумала Джесса. Тогда она была слишком мала, чтобы понять. Только спустя годы она осознала, что в то время к физическому насилию, вероятно, добавилось сексуальное.
– Я еще горячее пыталась убедить его позволить мне рассказать все моему отцу. Я обещала, что он поможет. Но Эдам не верил мне.
– Никому, – поправил Сент-Джон, все еще не глядя на нее.
– Полагаю, он действительно никому не верил. Когда люди, которым ты должен доверять больше всего, предают тебя, как можно доверять кому-то еще? Я его не порицаю.
Последовала пауза. Сент-Джон по-прежнему смотрел на свои руки.
– К чему беспокоиться? – спросил он.
– На сей раз вам придется выразиться конкретнее, – отозвалась Джесса. – К чему беспокоиться о чем?
– О нем, – ответил Сент-Джон после очередной паузы.
– Он был моим другом, – просто сказала она.
– Старшим.
– Да, почти на пять лет. Но это не имело значения. Эдам слушал меня и никогда не смеялся надо мной, если я начинала рассуждать наивно.
– Безумие. Это могло вам повредить.
– О, я знаю, как много обижаемых детей сами становятся обидчиками. Но не все. И Эдам не стал бы.
– Этого вы не знаете.
– Знаю. Он бы скорее полностью отрезал себя от мира, чем стал бы обижать кого-то так, как обижали его.
Сент-Джон вскинул голову. Он все еще не смотрел на Джессу, но был напряжен, как Мауи, почуявший хищника.
– Наивно, – почти шепотом произнес он.
– Может быть. Но я так не думаю.
– Кто знает?
Джесса не могла ответить, не выдавая того, о чем уже догадалась, а так как он явно хотел держать это в секрете, ей приходилось хранить свое открытие при себе. Она была в долгу у него, потому что ей не хватило смелости сделать то, что было нужно.
